Крест, орёл и полумесяц. Часть 1. Последний крестовый поход - [141]

Король посмотрел на воеводу.

– В том, что у них нет такого блистательного полководца, как ты, Янош?

– Именно, – хитро усмехнулся воевода. – Теперь, когда Караджа-паша мертв, султан лишился одной своей руки. Я планирую отрубить ему и вторую. Смотрите, вон там мой шурин сражается с румелийской армией Шехабеддина-паши, нашим давним врагом, если мы уничтожим и его, победа будет за нами!

Хуньяди приказал принести свое знамя и, развернув его, приложился губами к углу яркой ткани.

– Созывай мадьяр! – приказал воевода своему помощнику, а затем, обернувшись к Владиславу, почтительно произнес:

– Пришло время и мне размять свои старые кости, государь. Надеюсь, мое участие в сражении ускорит его развязку.

– Береги себя, Янош, – ответил король. – Не забывай, впереди у нас еще много великих дел, и если у султана было две равноценные руки – Шехабеддин и Караджа, то тебя мне заменить некем.

Хуньяди усмехнулся.

– Турки уже давно жаждут моей смерти, но, как видите, все их попытки убить меня идут прахом. Лучше позаботьтесь о своей безопасности и не предпринимайте никаких действий до моего возвращения. Помните, пока бьется ваше сердце, будут биться и ваши солдаты!

Воевода махнул рукой и в сопровождении нескольких венгерских банов слетел с холма, тут же скрывшись из виду. Вскоре его ало-синее знамя показалось на поле боя. Это пошли в атаку мадьяры, самые опытные и верные воины Яноша Хуньяди.

* * *

Пока войска Караджи-паши с переменным успехом боролись против рыцарей Чезарини и валашской конницы, на противоположном конце поля в смертельной схватке сошлись Шехабеддин-паша и Михай Силади – два опытнейших полководца обеих армий. Они уже встречались в битве у Железных ворот, и тогда победа осталась за венгерским баном. За свое поражение Шехабеддин едва не поплатился головой и теперь он жаждал взять реванш. Его румелийские отряды, набранные частью из христиан, а частью из турок, ничем не уступали стальным венгерским полкам, и потому битва здесь не утихала до тех пор, пока не подоспел Сулейман-бей со своими отчаянными головорезами из корпуса акынджи78. Под натиском превосходящих сил венгры начали отступать, болгары последовали их примеру, и очень скоро в обороне христиан возникла огромная брешь, в которую вот-вот могли ворваться турки.

Это быстро осознал Давуд-бей, который одним стремительным ударом рассек войска венгров и болгар и устремился в центр христианского войска. От полного окружения и верной смерти Михая Силади спасло лишь внезапное появление мадьярских воинов во главе с Яношем Хуньяди. Всадники воеводы словно смерч налетели на османов и одним ударом обратили их в бегство.

Следовавшие за Давудом войска Хасан-бея также были разбиты Завладев инициативой, Хуньяди быстро устранил все прорехи в обороне и перешел в решительное наступление. Его следующим противником стал Фейриз-бей, который бросился навстречу воеводе во главе корпуса тяжеловооруженных сипахов. Однако расчет османского полководца не оправдался: мадьяры легко ушли от прямого столкновения с опасным противником и атаковали его с тыла. При поддержке подоспевших венгерских рыцарей сипахи были перебиты практически поголовно, спастись смог лишь сам Фейриз-бей.

– Эй, Хуньяди! – воскликнул Михай Силади, заметив среди дерущихся воеводу. – Где тебя черт носил? Мы два часа удерживали турок! Еще немного, и ты бы остался без шурина!

– Не переживай! – крикнул в ответ венгерский полководец. – Перед отъездом я поклялся жене, что присмотрю за тобой, иначе остались бы мы сейчас дома под ее чуткой опекой.

Силади расхохотался:

– Да уж, с турками сладить гораздо проще, чем с сестрицей моей!

– Ты бы так не веселился, – воевода ударил шпорами своего коня. – Вон, турки еще людей пригнали. Давай слаживайся с ними сам, а у меня есть еще одно дело…

* * *

Шехабеддин возглавлял очередную атаку на позиции венгров, когда из-за холма выскочили мадьяры. По сине-красному знамени османский полководец сразу же догадался, кто именно ведет их в бой. Предчувствуя катастрофу, он направил коня прямо в гущу боя, туда, где сейчас сражались Давуд и Хасан.

– Отводите войска назад! – прокричал он своим союзникам, но его голос потонул в шуме битвы. В бессильной злобе Шехабеддин взобрался на холм, откуда наблюдал картину полного разгрома и бегства османской армии. От этого зрелища сердце полководца сжалось в груди.

– Стойте, предатели! – гневно воскликнул он. – Куда вы бежите? Пусть даже сегодня вам получится спастись от мечей неверных, но разве сможете вы укрыться от гнева падишаха?

Угроза не возымела никакого действия, и Шехабеддин, посылая проклятия в адрес дезертиров, вернулся к своим войскам.

– Вперед, мои славные воины! – обратился к ним полководец. —Сейчас вы единственная надежда нашего великого султана! Пусть эти трусливые шакалы бегут, поджав хвост, но вы будете драться с тем же рвением и с той же отвагой, что и раньше. Вперед! Сегодня небо открыто для вас!

С этим словами Шехабеддин повел людей в атаку. В отчаянной ярости набросились турки на наступавшие полки венгерских банов, и завязалась жестокая схватка, в которой каждая из сторон несла тяжелые потери.