Крест, орёл и полумесяц. Часть 1. Последний крестовый поход - [128]

– Ты тоже здесь? – настроение визиря испортилось за одно мгновение, но он старался скрыть свое негодование, смешанное с удивлением. – Мне казалось, что ты должен быть сейчас в Анатолии. Я ведь отправил тебя туда защищать восточные границы нашей империи.

– Повелитель поручил мне выполнить одну важную миссию здесь, в Румелии, а заодно позволил присоединиться к походу против крестоносцев. Иншаллах70, мы проучим этих неверных псов.

– Иншаллах, – отозвался Халиль. – Ну а после ты опять вернешься в Анатолию?

– Нет, султан хочет, чтобы я остался возле Мехмеда в столице, – глаза Заганоса торжествующе сверкнули. – Его сын по-прежнему нуждается в наставнике, так что теперь мы будем видеться чаще.

Визирь скрежетнул зубами. Сослав Заганоса в отдаленную восточную провинцию, он думал, что смог отделаться от него навсегда! Но этот негодяй каким-то образом смог втереться в доверие к султану и вновь заслужить его благосклонность. Что ж, покончить с ним можно и после, главное – не совершать прежних ошибок и действовать наверняка.

В таких делах у Халиля уже был немалый опыт.

* * *

Османское войско длинной ощетинившейся копьями колонной медленно ползло на север. На середине пути оно пополнилось двадцатью тысячами румелийских солдат под предводительством Шехабеддина-паши. Халиль слышал о его победах над мятежниками, но ведь одно дело – драться с почти безоружными голодными крестьянами, а совсем другое – встретиться в бою с закованными в сталь и хорошо обученными рыцарями Яноша Хуньяди, которые прежде не знали поражений.

О тайных делах евнуха визирь так и не сумел ничего разузнать. Видимо, гибель верного слуги заставила Шехабеддина проявлять еще большую осторожность. Так или иначе, Халиль приказал Ибрагиму возвращаться в столицу – для него имелись важные поручения, а секреты нечистого на руку евнуха могут и подождать.

В первых числах ноября султанская армия вышла к границам Болгарии. Погода к этому времени испортилась окончательно – целыми днями лил сильный холодный дождь, превращая дороги в вязкое, непроходимое болото. Лишь по утрам, когда первые заморозки сковывали землю льдом, турки могли передвигаться без осложнений. По пути то и дело попадались колонны беженцев, которые спешили покинуть охваченный войной край. Завидев османов, многие тут же разбегались, однако были и те, кто приветствовал султана и его воинов как освободителей.

Перед глазами Халиля представала картина ужасающего запустения: они проезжали через покинутые жителями деревни, мимо разрушенных мечетей и неубранных полей. Страшно представить, что ждало этот край с наступлением холодов!

– Вот видишь, к чему привели переговоры с христианами, – хмуро сказал султан, глядя на очередное сгоревшее селение, в котором они остановились на ночлег. – Эти псы не побоялись даже своего бога, нарушив священную клятву. Как можно теперь доверять им?

– Владислав уже наказан за свой подлый поступок, – вкрадчиво проговорил великий визирь. – Отныне и навсегда он останется лжецом и предателем как в глазах правоверных, так и в глазах христиан. Его слову больше никто не поверит.

– Этого мало! – вскричал Мурад. – Я хочу, чтобы он преклонил передо мной колени и вымаливал прощение за свои грехи.

– У нас есть враг куда опаснее Владислава, – напомнил визирь. – Без Яноша Хуньяди польский король никогда бы не решился на новый поход. Этот венгр необычайно удачлив и безусловно талантлив. Лишившись его, крестоносцы тут же разбегутся.

– Ах, этот Хуньяди… – процедил сквозь зубы султан и, взяв с подноса спелый абрикос, со всей силы сжал его в своей ладони. Сок брызнул в разные стороны и заструился по руке падишаха. – Вот что я сделаю, когда доберусь до него.

Мурад бросил смятый плод обратно на поднос. В этот момент в шатер вошел один из янычар и, поклонившись, сказал:

– Повелитель, там какой-то эфенди добивается встречи с вами. Говорит, что он комендант Никополя.

«Фейриз-бей? – промелькнуло в голове визиря. – Но как ему удалось уцелеть? Ведь, по слухам, крестоносцы предали мечу весь гарнизон крепости».

– Пусть зайдет, но сперва заберите у него оружие, – сказал Мурад. – Я не хочу повторить судьбу своего прадеда71.

В шатер вошел суховатый человек с красными слезящимися глазами. На плохо выбритом лице зиял старый, уже зарубцевавшийся шрам. Одет он был в пластинчатые доспехи сипаха с наброшенным поверх темно-серым заляпанным грязью плащом. Халиль не сразу узнал в этом несчастного вида страннике могущественного османского наместника.

– Повелитель, – заговорил Фейриз-бей, низко склонив голову перед падишахом. – У меня есть для вас чрезвычайно важные новости.

– Говори, – кивнул султан.

– Христианское войско движется к Варне…

– Это мне известно, – Мурад нетерпеливо заерзал на подушках. – Добыл ли ты еще какую-нибудь информацию?

– Король Владислав заключил союз с Искандер-беем. Если крестоносцам удастся прорваться на юг, албанский князь тоже перейдет в наступление, и тогда силы неверных будет уже не сдержать.

– Дорогу на юг им перекрывает моя армия, – спокойно сказал султан. – А этот предатель Искандер-бей сейчас не в силах что-либо предпринять. Скоро я сравняю его замки с землей, а самого брошу на растерзание собакам!