Крест на твоих плечах - [5]

* * *

— Доброе утро, доктор Денис, — пробасил голос рядом.

Денис, рефлекторно нащупав рукоять пистолета под подушкой, открыл глаза. У кровати стоял брат Олег и мял в руках шапку.

— Доброе, — потянулся и сел Денис. В комнате было светло, за окном мелькали силуэты посельчан. — А который час?

— Третий, — отчего-то виновато отозвался Олег. — Вы бы поели, — кивнул он на стол напротив печи. Горкой на тарелке ждали оладьи, в крынке поблескивал мед, рядом высилась бутыль молока. — А потом приходите к церкви. Брата Виктора на погост повезем. И ребят с поста, — сказал бесцветно, слегка растягивая гласные.

Денис пристально посмотрел Олегу в глаза. Красные, с полопавшимися сосудами, белки. Булавочные уколы зрачков.

Ночью, после операции, пока Денис обустраивался в доме старосты и ужинал, брат Олег собирал мужиков. Рыл яму в лесу, сжигал трупы грязных. Все утро готовил к погребению тела павших братьев, стоял службу. И только сейчас пришел будить доктора. Сам пришел, хоть и знал, что не скрыть ему медленной речи, стеклянного взгляда. Не утаить, что бурлит, колотится в венах запретная кислота. Стоял теперь и смотрел в серые глаза Железного Доктора. Ждал приговора.

— Хорошо, брат, — принял решение Денис. — Дай мне минут десять.

Олег благодарно кивнул и вышел.

Братьев схоронили рядом, как положено. Народ медленно разошелся, а Денис чуть задержался у своих. Могилы отца и матери кто-то держал под присмотром. Хотелось думать, что Инга или Игорь, но спрашивать доктор не стал. Посидел на лавочке, коснулся выжженных на крестах букв и побрел в поселок.

* * *

Формально — вызов был закрыт, но возвращаться в больницу не хотелось. Игорь медленно, но верно шел на поправку. Денис каждый день лично осматривал его, ставил уколы и менял повязки, не доверяя даже брату Олегу.

Конечно, такая забота была шита белыми нитками, но признаваться в этом Железный Доктор отказывался даже себе. Он просто курировал тяжелого пациента. Просто боялся загубить результат такой сложной и накладной операции. Он вовсе не хотел лишний раз увидеть Ингу. Совсем не важно было ему, доктору Денису, лично принимать роды в семействе Смолиных. Не тянул он время — выполнял долг: за год крестов на кладбище прибавилось, опустевшие дома заселили новые семьи из центра. Свежая кровь, новые хлопоты. Работы накопилось — непочатый край. Проверить номера, забрать карточки у прибывших. А тут еще и детей народилось трое. Мальчик и две девочки.

Едва доктор входил в избу для первого детского осмотра, его встречало напряженное молчание. Но чем больше появлялось крестиков в графе «норма», тем ближе становился момент, когда тишина расколется громкими, насыщенными звуками. Испуганным плачем детей, учуявших запах кожи, опаленной печатью врача. Радостными причитаниями матерей, впадающих в истерику от легкости после сброшенного напряжения. Водопадом эмоций благодарных отцов, трясущих руку и зазывающих доктора почетным гостем на первые именины отпрыска.

К середине апреля Денис составил отчеты, выходил Игоря и нехотя начал собираться в дорогу. Но тут потянулись в Новый люди из окрестных поселков, закружили доктора в водовороте просьб.

Приходили солдаты из пограничья — на осмотр и за адсобаром. Денис всегда симпатизировал этим парням, наивным и обреченным. Даже жалел их, меняющих здоровье и жизни на лучшую долю для близких. Иногда, когда видел, что не только кожа, но и душа пограничника тронута грязными землями, выдавал из личных запасов серотонин.

Офицер, сопровождавший солдат, стал частым гостем доктора. Он был веселым, еще не потрепанным службой парнем лет двадцати пяти и слыл знатоком пограничных баек. Пока солдаты лежали под капельницами, доктор Денис баловался в преферанс с новым знакомым. Когда тот расспрашивал о новостях из центра, Денис пожимал плечами, сетуя на неосведомленность, и подливал офицеру разбавленный спирт. Время от времени захмелевший гость принимался расписывать суровые солдатские будни и пересказывать удивительные случаи военных кампаний, половина которых произошла если и не с ним, то уж точно с его знакомыми. В такие моменты Денис весь во внимании подавался вперед, цокал, ух-тыкал и переспрашивал, делая вид, что слышит их впервые.

Особенно его потешала байка о докторе, вынимающем пули голыми руками. Говоря по чести, у Дениса был тогда штык-нож, но без него история выходила куда красочнее.

Третьим за столом был неизменный брат Олег. Умудренный жизнью в приграничье, он тихой сапой выклянчил у офицера дюжину бойцов покрепче, а однажды, услыхав про подвод с боеприпасами, прозрачно намекнул, что им с доктором Денисом тоже не помешала бы пара ящиков. Денис важно кивнул, с трудом пряча улыбку, на что тотчас получил заверения офицера: мол, так и планировалось, хотел, дескать, сюрприз сделать.

Тем вечером Денис лежал под шерстяным одеялом и не мог заснуть. Ему мешало давно позабытое ощущение грядущей беды. Уж слишком спокойно и размеренно последний месяц несло время лодчонку с Железным Доктором.

Денис вдохнул полной грудью, пытаясь расслабиться, но воздух с натугой шел в легкие. Он был густым и тяжелым. Словно перед грозой.