Каких — либо санкций в отношении полоцкого металлурга и этого любознательного смоленского кузнеца я даже и не думал предпринимать — это не только бесполезно, но и вредно, а ну как полоцкий заводчик спужается, да сбежит за границу? Ограничились мы с ними стандартными подписками о неразглашении, о запрете допуска на объект иностранцев. Конечно, я немного расстроился из — за того, что секреты моей металлургии прямо на глазах становились «секретами Полишинеля».
Следующий день до самых сумерек я провёл в ремесленных кварталах города. Сам выспрашивал и слушал полоцких кузнецов, гончаров, кожевников, бондарей, сапожников и других ремесленников. Они, где откровенно, где лукавя, рассказывали мне о своих тревогах, невзгодах и заботах. Народ этот был не из хвастливых, всё больше норовил жаловаться на свои мнимые и реальные проблемы, но я — то прекрасно видел перед собой «зародышей» будущих буржуа, живущих вполне себе сытно и безбедно, всё больше пользующихся рабско — наёмным трудом покорённых прибалтов и всё активнее применяя в своих делах смоленские станки и прочее оборудование. Для острастки малость публично попенял полоцкого губернатора, что он, дескать, плохо заботится и мало уделяет времени ремесленникам и прочим производителям, которые являются одним из становых хребтов нашего государства, движущий его силой. Услышав мои слова, полоцкие бизнесмены мигом расправили плечи, выгнув грудь колесом, некоторые даже расплылись в радостных улыбках, не сумев удержать рвущиеся наружу чувства. Думаю, что теперь, заручившись прямой и недвусмысленной поддержкой государя, вскоре они вполне конкретно насядут на местного губернатора, своей деловой активностью выедая несчастному всю плешь. Ну, да и Бог с ним! Для меня главное, чтобы хорошо крутились шестерёнки народного хозяйства, качественно и количественно росла производственная база, поэтому и душой я не кривил, называя местных дельцов становым хребтом нашего Отечества.
Через несколько дней, более — менее разобравшись с городским хозяйством, я решил посетить один совхоз (от «совместное хозяйство») в десятке км. от областного центра. Погода стояла замечательная, на улице было солнечно и свежо.
В инспектируемом совхозе, получившим название Озерский, располагалось ближайшее на всю округу отделение Сельхозуправления. Мы ехали на лошадях вместе с двадцати двух летним руководителем Сельхозуправления Василием Овчинниковым. Был он из простонародья, как раз из первого «школьного» набора, которым начали четыре года назад преподавать мои дворяне. Особого умения и желания работать руками Василий никогда не выказывал, но голова у него «варила», читать, писать, считать выучился отменно, превзойдя большинство из своих «однокашников». В заводском ПТУ тоже отлично отучился, получив там кое — какие агрономические знания. Проявлялись в Овчинникове и необходимые для столь высокого поста лидерские устремления. Поэтому, по совокупности личных и приобретённых качеств, он в своё время и занял столь ответственную должность.
— Понимаешь, Василий, — пошатываясь в седле, я с ленцой в голосе говорил молодому начальнику, — жульничать совхозникам, из — за неминуемого в таком случае штрафа, будет себе в убыток. У нас есть три главных способа консервации: копчение, соление и в подполе ледник. Незаметно от окружающих коптить — вряд ли получится, хотя бы из — за того же запаха. Расход соли, вернее её продажа населению, находится под учётом, излишнее её потребление должно сразу обратить на себя внимание. А ответственный за совхозные амбары должен иметь право досматривать, в профилактических целях, жильё совхозников, в том числе и ледники.
— Им то далече и несть не надо, — возражал с горячностью Овчинников, — поблизости монастырские земли, всё одно они там купят дороже, чем в наших сельхозотделах. А ежели они всем совхозом сговорятся? — вдруг осенило Василия, от этой мысли его даже передёрнуло.
— Мы знаем, сколько в каждом совхозе скотины с птицею, — попытался я вразумить Васю, — если в одном совхозе 5 коров, и он сдаёт 30 литров молока в день, а в другом совхозе 5 коров, но сдаёт он в сельхозотдел только 20 литров… Ловишь мою мысль?
Лицо Василия осенило понимание.
— Да, государь! Понял! Мы можем учёты с каждого отдела забирать и сверять меж собою. Так мы быстро выявим всех воров и укрывателей! — грозно сдвинув брови, внезапно обретший решимость Овчинников.
— Вот! Сам всё понимаешь! — подзадорил я его, — тем более что как ты выразился «укрыватели и воры» штрафы будут платить за свои незаконные деяния твоему Управлению, а ты сам уж будешь их распределять по своему усмотрению. Не забывай за доносы вознаграждать.
В лице Василия читалась затаённая, полная торжества улыбка, предвкушающая удовольствие от обогащения.
— Но ты тоже гляди, не вздумай невинных людей разорять! — всё — таки надо вернуть Васю на Землю, уж больно вид у него прохиндейский сделался, когда речь зашла о штрафах.
— Да я … да у меня, Владимир Изяславич, и мысли …
— Вот и ладушки, — прервал я ещё не успевший разразиться словесный поток, — как говорится в народной мудрости «кто предупреждён — тот вооружён».