Крест на Крест - [75]

В конце мая отправился с инспекционной поездкой в Полоцкую область. Ещё с реки, вдыхая сырой воздух и невольно слушая давно приевшейся и почти не воспринимаемый на слух скрип уключин, шум вёсел и пыхтения гребцов, я вглядывался в даль, внимательно рассматривал проплывающие мимо берега.

За два года Полоцк заметно разросся. Городская застройка выплеснулась за пределы окольного города, повсюду виднелись новые деревянные строения и усадьбы с частоколами, а речные воды оказались запружены рыболовецкими челнами и большими торгово — транспортными купеческими ладьями. При виде наших военных галер они послушно, без какого — либо страха и паники, уступали стремнину, прижимаясь к берегам. Корабли смоленской гребной флотилии, превратились для полочан во вполне привычный антураж, ведь они уже не первый год активно бороздили воды Западной Двины и её притоков.

Вскоре из — за деревьев вынырнули укрепления Полоцка, с проглядывающими оттуда многочисленными башнями боярских теремов, хором и куполами церквей.

При въезде в Полоцк я был поражён царящему здесь оживлению. О нашем приезде горожане оказались, каким — то образом извещены заранее, а потому успели подготовиться и устроить поистине царскую встречу.

Улицы были запружены толпами голосящего народа, от которого слышались нескончаемые здравницы в мою скромную честь. Центральная улица, по которой мы передвигались, была увешана огромными до без размерности жёлтыми полотнами с чёрными крестами, что, по всей видимости, символизировало наш флаг. Эти странные полотна свешивались прямо из верхних окон, чердаков и крыш многоэтажных домов, буквально по всей длине улицы.

У церквей стояли монахи с иконами и приветствовали нас дымом ладана и малопонятными песнопениями. При всём при этом звонари били во все колокола, усиливая и без того оглушительную какофонию. На улице царил всеобщий праздник, а губернатор Глеб Идарович, наверное, от переполняемого счастья, всё норовил бухнуться мне в ноги. После того, как я отказался участвовать в праздничном застолье, и повелел немедля заняться государственными делами, со всеми полагающими отчётами, то чиновники всех мастей со слезами и стенаниями, начали валяться у меня под ногами. Плюнул на сегодняшний бесполезно прошедший день и приступил к навязываемому мне чревоугодию.

Пережёвывая вкуснейшую пищу, обдумывал, какую мне всё — таки стоит избрать линию поведения, чтобы избегать этих чрезмерных верноподданнических соплей и возлияний. На будущие надумал посылать в намеченный для инспекции город отделение ратьеров — телохранителей, с тем, чтобы они губернаторам и прочим градоначальникам доходчиво объясняли, что государя надо встречать не только пирогами, но ещё и бумажными отчётами о проделанной работе. На том и порешил, заваливаясь спать в утопающей мякоти перины.

Весь следующий день я посещал с визитами редкие государственные и весьма многочисленные частные боярско — купеческие производства из числа самых крупных и значимых как для города, так и для страны в целом. Такая избирательность возникла по той причине, что для того, чтобы вдумчиво обойти все городские производства потребовалась бы минимум неделя, потому как ныне каждая боярская усадьба производила тот или иной продукт с использованием как смоленских станков, так и ремесленного оборудования собственной выделки.

Местные бояре, наконец, поняли всю выгоду моих предложений и начали по примеру своих смоленских коллег застраивать свои вотчины мануфактурами, лесопилками и мастерскими. Основная масса боярских усадеб специализировались в мелкооптовом производстве тканей, кирпичей, черепицы и досок. Полоцк активно перестраивался, сбрасывая с себя свои деревянные одёжки. Полоцкий губернатор ещё год назад просил разрешения ввести на территории города градостроительный и противопожарный законы, действующие в Смоленске. Причём законы эти продавили сами местные бояре, так как успели обзавестись необходимым для этого оборудованием и персоналом. Так, три десятка ныне действующий в Полоцке кирпичных заводов производили 15 млн. штук кирпича в год. Но были и настоящие «промышленные гиганты» — прежде всего это касалось верфей, а также запущенной в этом году доменной и передельных печей в хозяйстве одного полоцкого «продвинутого» купца.

Самое интересное, что эта металлургическая база в Полоцке возникла без моего ведома, что свидетельствовало о начавшейся утечки технологий из Смоленска. Подсмотреть, а потом построить печи с футеровкой из огнеупора много ума не надо, а вот как заводчик со своими подручными сумели разобраться с их внутренним устройством, с системой продувки металла воздухом, с добавками флюсов было для меня загадкой. Поначалу думали, что эту информацию ему кто — то «слил» из смоленских металлургов, устраивать допросы или пытать всех подряд я категорически запретил, а установить причастных по косвенным данным пока не получалось. Полоцкий же заводчик клялся и божился, что додумался до всего этого простой смоленский кузнец и литейщик Окул, имевший возможность со стороны наблюдать сначала за строительством, а потом и за работой смоленских печей. Кузнеца, конечно, компетентные органы расспросили, версию своего начальника он полностью подтвердил. Дескать, брал в свою литейню и кузню заказы от СМЗ, подмечая все мелочи при посещении стройки, а потом и завода. Металлургический процесс получения чугуна и железа — бывший смоленский кузнец знал от и до, впрочем, обратное было бы странно, учитывая его здешнюю работу главным инженером — металлургом. Главный вопрос заключался в том — рассказали ли ему обо всём этом или он действительно до всего досмотрелся, и додумался сам? На этом фоне радовало, что секрет производства тигельной стали пока ещё не разошёлся гулять по Белу Свету.