Так, в числе проигравших конкурентную борьбу, оказались датчане. В их королевстве вспыхнули междоусобицы, и им стало не до колонизации восточных земель. Пользуясь слабостью Дании, меченосцы захватили её владения в Эстонии, выгнав епископов Лундской церкви. Король Дании Вальдемар II в 1226 г. пожаловался на рыцарей в Рим. В тот же год состоялся акт дарения датчанами своих эстонских провинций папской курии, в результате чего к югу от Финского залива была образована область, подчинённая непосредственно папе. Этот политический шаг был предпринят папством не только с целью погасить конфликт между датчанами и Орденом, но и для того, чтобы не допустить утверждения в северной Эстонии власти Рижского епископа, под духовной юрисдикции которого находились меченосцы. Кроме того, устанавливая своё прямое правление над пограничными с Новгородским княжеством землями, папская курия облегчала себе контроль над предстоящей деятельностью католической церкви в северо — западной Руси. Поскольку же в качестве основного исполнителя крестоносных планов в новгородских владениях предполагался к использованию Орден Меченосцев, то он по — прежнему сохранял всю полноту светской власти в новой папской области.
Тевтонский Орден не покладая мечей «трудился» в относительной дали от русских границ, «окормляя» прусских и прочих соседних литовских язычников. Шведы и Упсальская церковь развернули свою «миссионерскую» деятельность на севере, среди финских племён емь и сумь.
Поэтому появившиеся на порубежных новгородских землях датчане, выпавшие ранее из этого региона, в русских пределах очутились неспроста. Магистр подтвердил, что датчане были приглашены Ватиканом, для совместных с Орденом Меченосцев действий против нас, играя на возникшей русской междоусобице. При этом датчане преследовали свои вполне конкретные и осязаемые корыстные интересы — папой Римским Вальдемару II были обещаны западно — новгородские земли — Ингрия и Водская пятина, а меченосцам Псковские земли.
Спустился вниз. В правом крыле терема разместился лазарет, наполненный измученными от ран бойцами. Кто — то стонал, кто — то матерился, кругом валялись окровавленные обрывки бинтов, стояли бочонки с водкой, её использовали в качестве обезболивающего и антисептика. Больным разносили бульон, каши и прочие отвары. За раненными ухаживали стройбатовцы, в обязательном порядке изучавшие азы оказания ПМП, а также собранные в Пскове «профессионалы» — всевозможные лекари и травники. Побродил немного по коридорам и светлицам этого импровизированного госпиталя, пытаясь приободрить раненных, благодарил за службу, обещая всем выбывшим из строя посильную работу или пенсии для нетрудоспособных. Вышел на улицу. Там валялась куча грязных носилок, и отдельно лежали тела скончавшихся ночью тяжелораненных. А рядом бойцы 2–го смоленского полка, дислоцированные в детинце, чистили оружие, готовили завтрак из трофейных продуктов, принесенных из города, не замечая соседство с трупами.
Наконец, мы отправились к боярину вместе с сопровождающими мой выезд телохранителями. Наша кавалькада производила сильное впечатление. Телохранители скакали во всём чёрном, на конях укутанных в чёрные попоны, и самое главное с огромными, вороново цвета крыльями, колышущимися за спиной. Такую «адскую» конницу мир ещё не видывал, она, воздействуя на неокрепшую психику псковичей, вызывала сногсшибательный эффект. Белый снег, серая хмарь над головами выгодно оттеняли чёрных крылатых всадников «Судного дня». Немногочисленные прохожие просто замирали прямо на ходу «роняя челюсти», другие, более подвижные, быстро прятались в подворотнях, некоторые начинали часто креститься. Безразличных лиц не наблюдалось, оторопь и шок неизменно нападали на всех встречных.
Вот с такой помпой мы подъехали к единственным на всей улице гостеприимно распахнутым воротам. В них замерли боярин Юрий Добрынич со всем своим многочисленным семейством и слугами. Боярин «крылатых всадников» уже видел в лагере, а вот боярыня сбледнула с лица, но взяв себя в руки, низко поклонилась и протянула кубок кваса со словами:
— Здравы будьте государь Владимир Изяславич. Откушайте, чем Бог послал, — было заметно, что хозяйка нервничала, что впрочем, неудивительно, при таких — то гостях.
Я поблагодарил хозяйку, но пить не стал, передав кубок телохранителям. В последние годы я вообще старался с чужого стола не есть и не пить, но при походной жизни это не всегда получалось. В таком случае, в гостях я питался и пил из общих котелков и чанов, вместе со всеми окружающими. Сами себя, думаю, хозяева травить не будут.
Одни из телохранителей, с большим удовольствием опустошил посудину. Пустую тару передал хозяйки, на что та опять низко поклонилась и обратилась к мужу, не требуется ли ещё чего, на что последний перевёл свой вопросительный взгляд на меня.
— Будь так любезна, хозяйка, размести и накорми моих людей, а мы с боярином Юрием Добрыничем поговорим наедине.
— Не беспокойтесь, всё сделаю, — ответила боярыня и посеменила в сторону двери. Прикрыв за собой дверь, она тут же закричала на своих слуг, выплёскивая поток распоряжений. Её голос, удаляясь от двери постепенно затихал. Я взглянул на хозяина, который подобострастно смотрел на меня.