Крест и спираль. Кляксы на хрониках - [23]

На этом можно было и закончить, если бы не одно обстоятельство. История — это не математика. Она происходит не с абстрактными функциями, а с живыми людьми и с нами — в частности. И нам волей-неволей надо с этим что-то делать.

Это — наш мир, потому что мы пока что в нем живем, а с миром, в котором общепринятой основой любой деятельности является бездумное служение, ничего хорошего в обозримом будущем произойти не может.

Давайте оглядимся вокруг себя. Даже люди, занимающиеся крайне прагматичной формой деятельности — бизнесом — и те служат. Надрываясь, они обращают в свою собственность огромное количество объектов, которыми никогда и ни при каких условиях не смогут воспользоваться для того, чтобы стать хоть чуть-чуть счастливее. Все накапливаемое ими материальное богатство — такая же виртуальная штука, как уровни какой-нибудь компьютерной игрушке. Занимаясь этим, они жертвуют здоровьем, отдыхом, счастьем близких людей и собственным внутренним миром. Люди, занимающиеся политикой, выглядят совершенно также — медленно, изо дня в день, жертвуя своей жизнью, они накапливают власть, с помощью которой никогда и ни при каких обстоятельствах не смогут добыть хоть чуточку счастья.

А что же с обычными «среднестатичтическими» людьми? Они тоже служат — навязанным им рекламой дебильным стандартам потребления и престижа, дешевым эстетическим образцам и совершенно бессмысленным моделям успеха, сконструированным профессиональными PR-мейкерами. Для того, чтобы реализовать это служение, они работают — т. е. служат каким-то корпорациям, столь же абстрактным, как имперские боги (просто одно — юридическая абстракция, а другое — мифологическая). Так проходит жизнь. Так формируется их внутренний мир, а в порядке преемственности — и внутренний мир их детей. Бессмысленное нагромождение чуждых целей, стандартов и оценок, где уже не остается места для своих желаний, мыслей и радостей, для своей любви и своей мечты.

Мефистофель у Гете пел, что люди служат золотому тельцу гибнут за металл. Он был просто неисправимым оптимистом. Если бы тельцу, если бы за металл. Нет, все еще хуже. Люди служат ничему и гибнут ни за что, получая за это, как нетрудно угадать, ничего.

Служение подобно наркотику — оно также разрушает личность и человек также привыкает к нему до состояния почти физиологической зависимости. Иногда, впрочем, он легко «соскакивает» с этого наркотика, но только потому, что «садится» на другой наркотик — более сильный. Иногда это действительно наркотик (в медицинском смысле этого слова). Иногда — другое, альтернативное, но еще более гнусное служение. Распространенной формой такого «форсированного» служения являются т. н. «тоталитарные секты». Основной прием вовлечения в секту носит название «бомбардировка любовью». Совершенно незнакомого человека приглашают на некое сборище, где почти без вступления ему заявляют: «Бог тебя любит» (возможны варианты, но смысл таков). На этом основании его (вовлекаемого) безумно любят все присутствующие.

Любой, кто обладает хотя бы минимумом собственного здравого смысла, столкнувшись с подобным поведением, людей, которые его впервые видят, рассуждал бы следующим образом: «Поскольку я оказался здесь случайно, то допустим (в порядке мысленного эксперимента), что на моем месте некий человек, который, объективно и однозначно урод из уродов. Он вызывает отвращение у коллег и прохожих. Его не выносит жена и ненавидят дети. Его, может быть, родная мама с трудом терпит. Его не любят даже домашние животные, включая аквариумных рыбок. И тут выясняется, что есть целый всамделешный бог, который его, урода, взаправду любит. Стоит ли мне иметь дело с богом, который испытывает жутковатую любовь к уродам (даже если такой бог действительно есть)? Или пусть лучше этот бог собирает свою кунсткамеру без моего участия?» Два доллара против дохлого краба, что любой здравомыслящий человек выбрал бы вторую альтернативу, а «тоталитарная секта» осталась бы, как говорят преферансисты, «с безом».

Вместо этого человек зачастую приходит в полный восторг: «Да что вы говорите? Оказывается бог меня уже любит? Я так к этому стремился! Что я могу сделать для этого чудесного, замечательного бога, который любит меня, грешного и недостойного?»

Почему же на практике такая на первый взгляд дешевая методика вовлечения работает?

Все очень просто. Homo Servus (в отличие от Homo Sapiens) не обладает собственной волей и здравым смыслом в общепринятом значении. Он — уже жертва «служения», предполагающего комплекс неполноценности и морального уродства перед лицом бога (или идеологического эталона). Поэтому он легко становится жертвой любого другого «служения», которое сконструировано более броско, чем исходное.

Разница между «нормальным» служением имперской религии (или идеологии) и служением «тоталитарной секте» лишь в том, что первое приветствуется сложившейся социальной конструкцией, а второе — порицается. Грубо говоря, имперская религия охотится на людей, имея надлежащую лицензию на отстрел, а тоталитарная секта — браконьерствует. Но не все ли равно жертве смертельного выстрела насколько законно охотился стрелок?