Крест и спираль. Кляксы на хрониках - [23]
На этом можно было и закончить, если бы не одно обстоятельство. История — это не математика. Она происходит не с абстрактными функциями, а с живыми людьми и с нами — в частности. И нам волей-неволей надо с этим что-то делать.
Это — наш мир, потому что мы пока что в нем живем, а с миром, в котором общепринятой основой любой деятельности является бездумное служение, ничего хорошего в обозримом будущем произойти не может.
Давайте оглядимся вокруг себя. Даже люди, занимающиеся крайне прагматичной формой деятельности — бизнесом — и те служат. Надрываясь, они обращают в свою собственность огромное количество объектов, которыми никогда и ни при каких условиях не смогут воспользоваться для того, чтобы стать хоть чуть-чуть счастливее. Все накапливаемое ими материальное богатство — такая же виртуальная штука, как уровни какой-нибудь компьютерной игрушке. Занимаясь этим, они жертвуют здоровьем, отдыхом, счастьем близких людей и собственным внутренним миром. Люди, занимающиеся политикой, выглядят совершенно также — медленно, изо дня в день, жертвуя своей жизнью, они накапливают власть, с помощью которой никогда и ни при каких обстоятельствах не смогут добыть хоть чуточку счастья.
А что же с обычными «среднестатичтическими» людьми? Они тоже служат — навязанным им рекламой дебильным стандартам потребления и престижа, дешевым эстетическим образцам и совершенно бессмысленным моделям успеха, сконструированным профессиональными PR-мейкерами. Для того, чтобы реализовать это служение, они работают — т. е. служат каким-то корпорациям, столь же абстрактным, как имперские боги (просто одно — юридическая абстракция, а другое — мифологическая). Так проходит жизнь. Так формируется их внутренний мир, а в порядке преемственности — и внутренний мир их детей. Бессмысленное нагромождение чуждых целей, стандартов и оценок, где уже не остается места для своих желаний, мыслей и радостей, для своей любви и своей мечты.
Мефистофель у Гете пел, что люди служат золотому тельцу гибнут за металл. Он был просто неисправимым оптимистом. Если бы тельцу, если бы за металл. Нет, все еще хуже. Люди служат ничему и гибнут ни за что, получая за это, как нетрудно угадать, ничего.
Служение подобно наркотику — оно также разрушает личность и человек также привыкает к нему до состояния почти физиологической зависимости. Иногда, впрочем, он легко «соскакивает» с этого наркотика, но только потому, что «садится» на другой наркотик — более сильный. Иногда это действительно наркотик (в медицинском смысле этого слова). Иногда — другое, альтернативное, но еще более гнусное служение. Распространенной формой такого «форсированного» служения являются т. н. «тоталитарные секты». Основной прием вовлечения в секту носит название «бомбардировка любовью». Совершенно незнакомого человека приглашают на некое сборище, где почти без вступления ему заявляют: «Бог тебя любит» (возможны варианты, но смысл таков). На этом основании его (вовлекаемого) безумно любят все присутствующие.
Любой, кто обладает хотя бы минимумом собственного здравого смысла, столкнувшись с подобным поведением, людей, которые его впервые видят, рассуждал бы следующим образом: «Поскольку я оказался здесь случайно, то допустим (в порядке мысленного эксперимента), что на моем месте некий человек, который, объективно и однозначно урод из уродов. Он вызывает отвращение у коллег и прохожих. Его не выносит жена и ненавидят дети. Его, может быть, родная мама с трудом терпит. Его не любят даже домашние животные, включая аквариумных рыбок. И тут выясняется, что есть целый всамделешный бог, который его, урода, взаправду любит. Стоит ли мне иметь дело с богом, который испытывает жутковатую любовь к уродам (даже если такой бог действительно есть)? Или пусть лучше этот бог собирает свою кунсткамеру без моего участия?» Два доллара против дохлого краба, что любой здравомыслящий человек выбрал бы вторую альтернативу, а «тоталитарная секта» осталась бы, как говорят преферансисты, «с безом».
Вместо этого человек зачастую приходит в полный восторг: «Да что вы говорите? Оказывается бог меня уже любит? Я так к этому стремился! Что я могу сделать для этого чудесного, замечательного бога, который любит меня, грешного и недостойного?»
Почему же на практике такая на первый взгляд дешевая методика вовлечения работает?
Все очень просто. Homo Servus (в отличие от Homo Sapiens) не обладает собственной волей и здравым смыслом в общепринятом значении. Он — уже жертва «служения», предполагающего комплекс неполноценности и морального уродства перед лицом бога (или идеологического эталона). Поэтому он легко становится жертвой любого другого «служения», которое сконструировано более броско, чем исходное.
Разница между «нормальным» служением имперской религии (или идеологии) и служением «тоталитарной секте» лишь в том, что первое приветствуется сложившейся социальной конструкцией, а второе — порицается. Грубо говоря, имперская религия охотится на людей, имея надлежащую лицензию на отстрел, а тоталитарная секта — браконьерствует. Но не все ли равно жертве смертельного выстрела насколько законно охотился стрелок?
Современное общество стало слишком хрупким. Разные группы людей с разными взглядами на жизнь уже создают не только разные религии и разные законы - но разные миры. И отношения между этими мирами просто не могут быть безоблачным. Каждый человек вольно или невольно должен определиться - на чьей он стороне. Но он может остаться на своей собственной стороне - если, конечно, она у него есть. Такой человек может стать точкой опоры для этого неустойчивого мира - или для рычага, который этот мир перевернет. Впрочем, иногда одно очень трудно отличить от другого.
«Созвездие эректуса» - это в каком-то смысле продолжение мини-романа - трансутопии «Депортация». Часть сюжета развивается в том же регионе (и той же стране), и действуют некоторые герои из предыдущей серии. Ряд географических объектов и координат совпадает (случайно, разумеется) с теми, что вы можете увидеть на географической карте, а часть на современной карте отсутствует. Так, вы не найдете на своей карте территорию Конфедерации Меганезия (в Тихоокеанском регионе между Филиппинами, Гавайями, Новой Зеландией и антарктической Землей Мэри Бэрд)
«У всех дверей звездолета веселый и жизнерадостный нрав. Они с упоением раздвинутся для вас и с истомой сомкнутся вновь, удовлетворенные делом» (Дуглас Адамс, «Автостопом по Галактике»).А теперь — всерьез о том, почему для нейронной сети будущей техники неизбежна похоть.
«День Астарты» — это, в псевдо-хронологическом смысле, продолжение «Депортации», «Чужой в чужом море» и «Созвездия эректуса». Но, это новелла не столько об одном из вариантов будущего одной страны (или региона), сколько о том, как формируется то или иное историческое будущее. Кстати — термин «историческое прошлое» является более-менее устоявшимся, а вот термин «историческое будущее», видимо, новый.Напоминаю: Меганезия — это страна, объединяющая архипелаги в большей части Тихого океана, плюс кусочек Антарктиды, и плюс незначительные островки в Индийском океане.
Если мир — жесткая цепь причины и следствия, значит всё предопределено? Откуда тогда у человека «свобода воли», способность поступать непредсказуемо? Где первопричина?..То, вокруг чего ходили две тысячи лет, лишь бы не соглашаться с Эпикуром и Лукрецием, — сегодня связывает физику, кибернетику и теологию уже не предвидением, а фактом: детерминизма нет. А значит, нет и предопределенности, что поставило в неловкое положение философов-идеалистов и теистов, которые придумали «дух» (мол, свобода от жесткой причинности) и прилепили его к самодостаточной материи.
В некотором смысле это — маленький вклад в движение «время учеников» А и Б Стругацких. С одной стороны — вариант продолжения «Трудно быть богом», с другой — вариант предисловия к «Волны гасят ветер». История «фасада» XXII века по АБС написана. Я попытался изобразить его изнанку. «Иные же, под личиной добродетели, приходят из-за небесного свода, из-под холмов, из-за моря и из других мест по ту сторону. Эти не приносят ничего, кроме проклятья своего вечного голода». Об истории этого голода и пойдет речь. Хотя, на самом деле, речь, как всегда, пойдет о людях.
Микроистория ставит задачей истолковать поведение человека в обстоятельствах, диктуемых властью. Ее цель — увидеть в нем актора, способного повлиять на ход событий и осознающего свою причастность к ним. Тем самым это направление исторической науки противостоит интеллектуальной традиции, в которой индивид понимается как часть некоей «народной массы», как пассивный объект, а не субъект исторического процесса. Альманах «Казус», основанный в 1996 году блистательным историком-медиевистом Юрием Львовичем Бессмертным и вызвавший огромный интерес в научном сообществе, был первой и долгое время оставался единственной площадкой для развития микроистории в России.
Вопреки сложившимся представлениям, гласность и свободная полемика в отечественной истории последних двух столетий встречаются чаще, чем публичная немота, репрессии или пропаганда. Более того, гласность и публичность не раз становились триггерами серьезных реформ сверху. В то же время оптимистические ожидания от расширения сферы открытой общественной дискуссии чаще всего не оправдывались. Справедлив ли в таком случае вывод, что ставка на гласность в России обречена на поражение? Задача авторов книги – с опорой на теорию публичной сферы и публичности (Хабермас, Арендт, Фрейзер, Хархордин, Юрчак и др.) показать, как часто и по-разному в течение 200 лет в России сочетались гласность, глухота к политической речи и репрессии.
Книга, которую вы держите в руках, – о женщинах, которых эксплуатировали, подавляли, недооценивали – обо всех женщинах. Эта книга – о реальности, когда ты – женщина, и тебе приходится жить в мире, созданном для мужчин. О борьбе женщин за свои права, возможности и за реальность, где у женщин столько же прав, сколько у мужчин. Книга «Феминизм: наглядно. Большая книга о женской революции» раскрывает феминистскую идеологию и историю, проблемы, с которыми сталкиваются женщины, и закрывает все вопросы, сомнения и противоречия, связанные с феминизмом.
На протяжении всего XX века в России происходили яркие и трагичные события. В их ряду великие стройки коммунизма, которые преобразили облик нашей страны, сделали ее одним из мировых лидеров в военном и технологическом отношении. Одним из таких амбициозных проектов стало строительство Трансарктической железной дороги. Задуманная при Александре III и воплощенная Иосифом Сталиным, эта магистраль должна была стать ключом к трем океанам — Атлантическому, Ледовитому и Тихому. Ее еще называли «сталинской», а иногда — «дорогой смерти».
Сегодняшняя новостная повестка в России часто содержит в себе судебно-правовые темы. Но и без этого многим прекрасно известна особая роль суда присяжных: об этом напоминает и литературная классика («Воскресение» Толстого), и кинематограф («12 разгневанных мужчин», «JFK», «Тело как улика»). В своём тексте Боб Блэк показывает, что присяжные имеют возможность выступить против писанного закона – надо только знать как.
Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?