Крест и корона - [73]

Настоятельница Джоан поднялась.

— От имени всех членов Дартфордского монастыря позвольте поприветствовать вас, лорд Честер, на нашем поминальном пире в честь Дня всех усопших верных, — сказала она.

Он поклонился и ответил низким голосом:

— Благодарю вас, настоятельница. — Не поворачивая головы, он небрежно махнул рукой. — Миледи, входите.

Леди Честер, бледная, худая и невысокая, прошла к своему стулу. Одетая во все черное — корсаж, юбку и чепец, — она имела такой строгий вид, что скорее напоминала одну из нас, чем супругу лорда. Никаких драгоценностей или колец на ней не было. Наша гостья была в трауре, и я находила это вполне уместным, поскольку королева Джейн умерла всего неделю назад, а муж леди Честер служил королю.

Лорд Честер повернулся и оглядел сидевших в углу музыкантов, включая и меня. Теперь, вблизи, я увидела, что он не так уж и крепок. Глаза налиты кровью, шея очень худая. На носу — тонкая паутинка красных прожилок.

Он одобрительно улыбнулся при виде виуэлы, лютни и цитры. Лорд Честер просил, чтобы на пиру была музыка, и мы были готовы играть.

Потом он громко рыгнул. Словно порыв ветра, в нос мне ударил винный запах.

Похоже, наш гость был сильно пьян.

26

— Где моя дочь? — громко спросил лорд Честер. Он прищурился, оглядывая монахинь, которые сидели на каменных скамьях, высеченных в стенах.

Мои глаза нашли по другую сторону зала сестру Кристину. Неяркий осенний свет падал на ее колени, а выражение лица, остававшегося в тени, было непроницаемым.

— А, вот она, — сказал лорд Честер. — Ты разве не хочешь поздороваться с отцом, дитя мое?

Сестра Кристина не шелохнулась и не произнесла ни слова.

Леди Честер подалась вперед на своем стуле и как-то нервно проговорила:

— Сестра Кристина, приветствую тебя в этот день памяти.

— Приветствую вас, леди Честер, — дала послушница формальный ответ. Несколько мгновений спустя она добавила: — И вас, сэр.

Тут раздался голос настоятельницы Джоан:

— Мы все приветствуем вас, лорд и леди Честер. Для нас большая честь принимать вас в Дартфордском монастыре.

— О, мне нравятся эти слова. — Наш гость кивнул всем монахиням, послушницам и братьям, собравшимся перед ним. — Вот это мне нравится. Да. Превосходно. Можно сказать, начало новой эры.

Он поднял кубок с вином, как будто собираясь выпить за настоятельницу, а потом надолго жадно присосался к нему, словно до этого сегодня ничего не пил.

— Настоятельница, мы приносим извинения за то, что опоздали, — сказала леди Честер. — По дороге мы заехали на могилу сына.

Лорд Честер со стуком поставил кубок на стол и сердито посмотрел на жену. Она отвернулась. Одна из сестер закашлялась. За ней — другая. В воздухе повисло напряжение.

Снова заговорила настоятельница Джоан:

— Лорд и леди Честер, вы не знакомы с нашим новым братом, который прибыл к нам из Кембриджского доминиканского братства. Позвольте представить вам нашего нового казначея — брата Ричарда. — Она сделала жест в сторону брата Ричарда, сидевшего по другую сторону стола. — В отсутствие брата Филиппа я попросила его произнести несколько слов перед началом пира.

Брат Ричард поднялся на ноги, я выпрямилась на своей неудобной табуретке.

— Мы собрались здесь, — начал он, — чтобы вспомнить всех усопших верных, которые ушли в мир иной, дабы наслаждаться вечной жизнью.

Лорд Честер сложил на груди руки. Он смотрел на оратора так скептически, что, будь на месте брата Ричарда кто-нибудь другой, он бы дважды подумал, прежде чем продолжить.

Но брат Ричард не дрогнул.

— Разве не Пресвятая Дева Мария укрепляет каждый день нашу веру в вечную жизнь? — спросил он, вскинув руки и обращаясь напрямую к сестрам Дартфорда. — Мы все соединены друг с другом в нашей вере. Каждое деяние, плохое или хорошее, влияет на всех нас. И всякий раз, когда кто-то из нас молится об усопшей душе, это помогает не только этой душе, но и всем другим, которые должны очиститься на своем пути к Небесам, дабы обрести там вечный мир и покой. И потому сегодня я прошу вас молиться не только за своих близких, но и за всех, кто уходит раньше вас. И не скорбите о них. Радуйтесь, потому что теперь они в Царстве Божием. И пусть это укрепит и утвердит вас в вере в Господа и Деву Марию.

Я вспомнила о своей матери. Да, я молилась, чтобы она обрела покой в Царстве Божием, тот покой, которого была лишена при жизни. Рядом со мной глубоко вздохнул брат Эдмунд, и я спросила себя, о душах кого из покинувших этот бренный мир думает он.

— И потому мы благословляем сию трапезу, которая будет предложена вам, — закончил брат Ричмонд и сел.

Настоятельница Джоан улыбнулась — с гордостью и, как мне показалось, с некоторым удивлением.

— Весьма красноречиво, брат, — одобрил лорд Честер, который продолжал сидеть со сложенными на груди руками. — Прекрасно сказано. Я не слышал столь изящной проповеди с тех пор, как епископ Гардинер обращался к двору короля нашего Генриха в соборе Святого Павла. Это было в прошлом году, перед отъездом его во Францию.

Брат Ричард, вздрогнув, посмотрел на брата Эдмунда, потом на меня. Интересно, случайно или нет лорд Честер вспомнил про Гардинера? Неужели он знал, что нас сюда прислал епископ? Я не сомневалась, что мы трое одновременно подумали об одном и том же. А потом вдруг с испугом поняла, что в своих мыслях я больше связана с двумя братьями, чем с монахинями, сидящими в этой комнате.