Крест и корона - [126]

Брат Эдмунд шагнул ко мне словно для защиты, но я сама подошла к обвинителю почти вплотную.

— Я принесла обет служить Господу и предана Ему не меньше вас, — сказала я брату Тимоти. — И поверьте, я видела в мужчинах, исповедующих разные религии, такое коварство и такую слабость, каких не встречала ни в одной женщине.

Брат Тимоти бросился к ногам настоятеля.

— Умоляю тебя — не говори ей! — Бенедиктинский хабит соскользнул с одного плеча, и я увидела на его спине глубокие красные шрамы, некоторые были покрыты струпьями. Этот монах усмирял свою плоть плеткой с узлами на ремнях.

Настоятель Роджер поднял руку, призывая прекратить распри. Брат Тимоти поднялся на ноги. Настоятель вперился мне в лицо своими пронзительными зелеными глазами.

Дрожь пробрала меня под его взглядом, но я ничем не выдала себя.

Затем он закрыл глаза, губы его зашевелились в молитве.

— Настоятель, какова будет твоя воля? — взмолился брат Тимоти.

Настоятель открыл глаза и объявил:

— Мы отведем в тайник их обоих.

Брат Тимоти покорно склонил голову, хотя было видно, как мучительно для него это решение.

Еще несколько мгновений — и внезапно в темном туннеле открылась дверь. Я была потрясена: на бархате лежали предметы ослепительной красоты и великолепия. Длинный золотой меч, копье, украшенное драгоценными камнями распятие и кубок.

— Их прислал из Франции отец первого короля из династии Капетов? — зачарованно проговорил брат Эдмунд.

— Да, — подтвердил настоятель. — Эти реликвии он получил как прямой наследник Карла Великого. И прислал их в нашу страну, чтобы получить руку прекрасной сестры Этельстана, а также — что гораздо важнее — чтобы завоевать союзника, которого они называли английский Карл Великий.

Брат Эдмунд шагнул к мечу:

— Неужели это?..

— Да, меч императора Константина, первого христианского императора великой империи.

Брат Эдмунд благоговейно перекрестился.

В комнату вошли четыре монаха. Они встали у стены, бормоча молитвы.

Настоятель поприветствовал их и сказал нам:

— Сегодня первая часть разделения. Истинно верующие возьмут святыни из Мальмсбери и спрячут их по отдельности.

Настоятель открыл небольшой сундучок и извлек оттуда пергамент, на котором было написано всего несколько предложений. По цвету пергамента и его хрупкости я поняла, что он очень древний.

— Пора вам услышать это, — сказал настоятель.

Наконец-то мы с братом Эдмундом узнаем тайну. Сердце мое колотилось так громко, что я боялась, как бы его стук не услышали остальные. Но все мое внимание было приковано к настоятелю Роджеру.

Тот прочел вслух:

— «Венец Христа носил Этельстан. Если ты королевской крови и душа твоя чиста, надень корону и правь этой землей. Достойного ждет победа. Самозванца — смерть».

— Это было провозглашено Этельстаном? — спросил брат Эдмунд.

Настоятель кивнул.

Мысли мои метались — я впитывала слова, написанные на пергаменте.

— Но что делает человека достаточно чистым или достаточно достойным? — спросила я.

Настоятель в ответ только покачал головой:

— Этого никто не знает.

— И если он окажется достойным и наденет корону, то станет непобедимым? Никто и ничто не в силах будет его одолеть?

В комнате повисло напряженное молчание.

— Считается, что так, — наконец сказал настоятель.

— Неужели это и в самом деле тот терновый венец, что был на Христе? — прошептал брат Эдмунд.

Настоятель перекрестился, остальные последовали его примеру.

— Корона, подаренная королю, имела дюжину шипов, вставленных в кристаллы, и утверждали, будто это шипы из того тернового венца, который был на голове Христа на Голгофе. Прежде чем надеть ее перед сражением под Брунанбургом, Этельстан отправился к архиепископу Кентерберийскому, и тот благословил корону. Перед смертью король в числе других драгоценных реликвий завещал корону монастырю. Настоятель получил соответствующие инструкции, которые потом передавались из поколения в поколение. — Он помедлил. — Но уже следующий король Англии приехал в Мальмсбери и попросил нас спрятать корону от всех. Он боялся, что эта святыня может вызвать большие потрясения и хаос в стране: дескать, любой человек, в ком течет хоть малая толика королевской крови, будет претендовать на нее, чтобы узурпировать власть. Его просьба была удовлетворена. Время от времени другие святыни демонстрировались тем, кто заслуживал доверия. Но очень скоро число таких людей свелось к минимуму. К сожалению, имели место попытки кражи.

Настоятель посмотрел на нас и с гордостью продолжил:

— И мы предприняли меры. В двенадцатом веке настоятель Мальмсберийского монастыря подарил Эксетерскому собору несколько малых святынь и важных документов. Тогда было официально заявлено, что мы отдали все имевшееся у нас. Существование же того, что вы здесь видите, стало с того времени тайной. Ни один посторонний с тех пор так и не узнал про священные реликвии Этельстана.

— А когда и почему корона была отделена от остальных святынь и отправлена во Францию? — спросила я.

— Она была удалена из Мальмсбери задолго до передачи святынь в Эксетер. После битвы при Гастингсе[40] было единогласно решено спрятать корону — мы не могли рисковать. Опасность захвата ее чужеземными правителями была слишком велика.