Крещенные кровью - [12]
Ивашка Сафронов был неоспоримым лидером. Под руководством кормчего скопцы отремонтировали большой дом Егора Мехельсона и приспособили его и под жилье, и под монастырь. Самого хозяина оскопили и сделали рабом секты. Сафронов так прочистил ему мозги, что тот стал предан как пес. И потому Ивашка назначил Егора хранителем скопческого общака.
Однажды в полдень Сафронов позвал к себе Аверьяна. Они спустились в подвал, где уже находился Егор Мехельсон, изучавший какие-то бумаги.
— Ну што, голубок, весна вон пришла, — сказал Ивашка, загадочно улыбаясь и кивая Аверьяну на скамью. — Токо погляди, как подвал мы обустроили? Любая церковь православная позавидует!
— Завидовать уже некому, — вздохнул Мехельсон, отрываясь от изучения бумаг. — Все церкви сейчас закрываются. Синагоги и мечети, как я слышал, тоже закрытию и сносу подлежат!
— Зато нас нихто не коснется, — убедительно заявил Ивашка. — Наш корабль никакому антихристу не по зубам!
Аверьян с интересом осмотрел подвал, в который не заходил последнюю неделю. Помещение было просто не узнать! В нем имелось все кроме ненужных икон. Лавки, столы, чистенькие скатерти, выбеленные стены.
— Чаво молчишь? — услышал Аверьян возглас Сафронова. — Я ж те говорил, што к весне все сладится. Говорил?
— Христу спасибо. Забот не ведаем.
— Пожалуйста, — ответил Ивашка на «спасибо» — Токо вот… — Он внимательно глянул на Аверьяна. — А ты пошто семью свою не навещаешь? Ужо стоко времени мы в городе твоем, а ты… Али не заботит тебя боля житие жинки и детишек?
Напоминание о семье заставило вздрогнуть, но Аверьян быстро взял себя в руки. Первоначальное напряжение от приглашения в молельный подвал угасло. Единственное, на что Калачев сейчас уповал, так это на подходящую причину, чтобы окончить неприятный разговор и уйти.
Он давно уже тайно ненавидел Ивашку, сделавшего из него безропотного калеку, но не мог открыто противопоставить себя «Христу» скопцов, так как был одним из них и в отдалении от «корабля» жизнь свою уже не мыслил. Аверьян будто попал в замкнутый круг. Он переставал чувствовать себя убогим, только когда впадал в экстаз…
— Жинка моя померла, а робятишек забрали сродственники, — солгал Аверьян, так как не желал видеть Стешу и сыновей в числе адептов секты.
— И ты зрил воочию супружницу мертвой? — прищурился Ивашка, не отрывая от его лица изучающего взгляда.
— Я зрил ееную могилу на кладбищах. А двери и ставни избы нашей гвоздями зараз заколочены.
— А про детей откель прознал? — допытывался Сафронов. — Можа, с кем из сродственников об них судачил?
— С соседом встренулись, — снова соврал Аверьян. — Он мне и про супружницу, и про деток все обсказал.
— Соболезную тебе, голубь, — вздохнул театрально Ивашка. — Нынче некогда, а завтра… завтра всей общиною на кладбище сходим и память супружнице твоей, безвременно помершей, всем обществом почтим!
Аверьян побледнел. Он испугался. Ему не хотелось прослыть среди сектантов лгуном и быть презираемым.
— Так што? Могилку-то укажешь? — процедил сквозь зубы Ивашка, все еще буравя лицо Аверьяна пронизывающим взглядом.
— Нет, не хочу я тово, — увел он в пол глаза.
— Не хошь как хошь, — пожал плечами Ивашка. — И не серчай на меня, голубь. Я же энто тово, от всей души хотел…
Он холодно смотрел на нахмуренное лицо Аверьяна, всем своим видом пытаясь подчеркнуть, что верит ему.
— А я ему не верю, — неожиданно подал голос Егор Мехельсон. — Врать он мастак. Я за версту обман чую!
Лицо Сафронова блеснуло в полумраке подвала, в глазах — ликование.
— А теперь, Христа ради, — сказал он вкрадчиво, — ради нас обоих — правду!
В горле у Аверьяна пересохло настолько, что слова едва выходили наружу.
— Супружница моя мертва, — твердил он упрямо. — Какая ешо вам правда нужна? Ежели бы она жива была, то я…
Ивашка кивнул; его взгляд, когда он заговорил, казался сострадательным.
— Ты щас обсказал мне нечто эдакое, во што мне хочется верить, и энто обсказал ты с такой прямотой, што я поверил! — Он тяжело вздохнул. — Стало быть, супружница твоя на кладбище покоится, детишки у сродственников… А изба? Изба осталася, а нам здеся места на всех не хватает?
— Послухай, энто моя изба, а не наша! — закричал Аверьян в отчаянии, ощущая необходимость что-то предпринять.
— Изба твоя, а ты наш, — повысил голос и Сафронов. — Али ты запамятовал, голубь, што в общине нашей все общее?
— Жана померла, дык ведь дети осталися?! — взмолился Аверьян. — Им же…
— Деток твоех к себе возьмем, — оглушил его Ивашка. — Все сообча, я и вы, под одной крышей проживать станем! Эдакое счастье не кажному предначертано в жизне энтой!
— К избе моей и деткам моем не дозволяю суваться! — Аверьян сжал кулаки.
— И в мыслях сее не вынашиваю. Как лутше хотел, а ты…
Лицо Ивашки выразило разочарование. Аверьян с трудом проглотил ком, застрявший в горле.
— Ты мне што-то обсказать мыслишь? — спросил Сафронов.
— Спать я хочу, — ответил Аверьян устало. — Захворал, видать, я шибко, вот ко сну и клонит.
— Што ж, иди отоспися до радения, — пожал плечами Ивашка. — А мы тута с Егоркой ешо кой об чем порассусоливаем.
В этот вечер к скопцам на радение пожаловало много народу. Падение влияния религии, разгром и разграбление церквей — хаос внес в души верующих пустоту и безысходность. С другой стороны, с ослаблением влияния православия укрепились позиции сект, которые начали разрастаться в России со сказочной быстротой. Закрывая церкви, советская власть таким образом пыталась покончить с властью поповской, но воспитанные на вере в Бога люди не могли просто выбросить «Хоспода» из души, а потому искали утешения в сектах, распахнувших свои гостеприимные объятия.
Молодая жена барина принудила крепостного кузнеца Архипа Санкова стать ее любовником. Благородному сердцем и чистому душой юноше претила такая связь, и он, набравшись решимости, рассказал о ней хозяину. К удивлению Архипа, тот спокойно выслушал рассказ и неожиданно, вместо жестокого наказания, выдал крепостному «вольную грамоту». На прощание барин сказал Архипу, кто его отец и где его искать. Пять лет ходил кузнец по свету в поисках отца, но… Везде его ожидало только разочарование. И вот однажды волею судеб он попал в провинциальный степной городок Оренбург.
В 1916 году в сибирском городе Верхнеудинске молодой человек Кузьма Малов поступает на службу судебным приставом. Казалось бы, всё, он ухватил судьбу «за хвост», живи и радуйся, но… Кузьма любит татарку Мадину и горит желанием жениться на ней, однако опекун девушки, купец Халилов, всячески препятствует браку. Своё нежелание он прикрывает принадлежностью молодых людей к разным религиям, но, как оказалось, дело вовсе не в том. Всему виной страшная тайна купца, благодаря которой девушка вообще не может быть ничьей женой!..
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В начале девятнадцатого столетия Британская империя простиралась от пролива Ла-Манш до просторов Индийского океана. Одним из строителей этой империи, участником всех войн, которые вела в ту пору Англия, был стрелок Шарп. В романе «Орел стрелка Шарпа» полк, в котором служит герой, терпит сокрушительное поражение и теряет знамя. Единственный способ восстановить честь Британских королевских войск – это захватить французский штандарт, золотой «орел», вручаемый лично императором Наполеоном каждому полку… В романе «Золото стрелка Шарпа» войска Наполеона готовятся нанести удар по крепости Алмейда в сердце Португалии.
Известный британский ученый профессор Джон Перри представляет историю европейских географических исследований и открытий, развития торговли и поселений за пределами Европы с начала XV до конца XVII века. Это была эра, когда Европа открывала для себя мир за пределами своей территории. Она началась с Генриха Мореплавателя и португальских путешествий и закончилась 250 лет спустя, когда «разведка» была почти завершена. Профессор Перри рассматривает политические, экономические и религиозные стимулы, побудившие европейцев к исследованиям и завоеваниям, а также анализирует природу и проблемы их поселений на колонизированных землях.
Средневековая Восточная Европа… Русь и Хазария – соседство и непримиримая вражда, закончившаяся разрушением Хазарского каганата. Как они выстраивали отношения? Почему одна страна победила, а вторая – проиграла и после проигрыша навсегда исчезла? Одна из самых таинственных и неразрешимых загадок нашего прошлого. Над ее разгадкой бьются лучшие умы, но ученые так и не договорились, какое же мнение своих коллег считать общепринятым.
Иллюстрации художника С. Бродского.
До сих пор версия гибели императора Александра II, составленная Романовыми сразу после события 1 марта 1881 года, считается официальной. Формула убийства, по-прежнему определяемая как террористический акт революционной партии «Народная воля», с самого начала стала бесспорной и не вызывала к себе пристального интереса со стороны историков. Проведя формальный суд над исполнителями убийства, Александр III поспешил отправить под сукно истории скандальное устранение действующего императора. Автор книги провел свое расследование и убедительно ответил на вопросы, кто из венценосной семьи стоял за убийцами и виновен в гибели царя-реформатора и какой след тянется от трагической гибели Александра II к революции 1917 года.
Эта книга — история двадцати знаковых преступлений, вошедших в политическую историю России. Автор — практикующий юрист — дает правовую оценку событий и рассказывает о политических последствиях каждого дела. Книга предлагает новый взгляд на широко известные события — такие как убийство Столыпина и восстание декабристов, и освещает менее известные дела, среди которых перелет через советскую границу и первый в истории теракт в московском метро.
Сибирь издавна манила русских людей не только зверем, рыбой и золотыми россыпями. Тысячи обездоленных людей бежали за Уральский Камень, спасаясь от непосильной боярской кабалы. В 1619 году возник первый русский острог на Енисее, а уже в середине XVII века утлые кочи отважных русских мореходов бороздили просторы Тихого океана. В течение нескольких десятков лет спокойствию русского Приамурья никто не угрожал. Но затем с юга появился опасный враг — маньчжуры. Они завоевали большую часть Китая и Монголию, а затем устремили свой взор на север, туда, где на берегах Амура находились первые русские дальневосточные остроги.
На Собольем озере, расположенном под Оскольчатыми хребтами, живут среди тайги три семьи. Их основное занятие – добыча пушного зверя и рыболовство. Промысел связан с непредсказуемыми опасностями. Доказательством тому служит бесследное исчезновение Ивана Макарова. Дело мужа продолжает его жена Вера по прозванию соболятница. Волею случая на макарьевскую заимку попадает молодая женщина Ирина. Защищая свою честь, она убивает сына «хозяина города», а случайно оказавшийся поблизости охотник Анатолий Давыдов помогает ей скрыться в тайге. Как сложится жизнь Ирины, настигнет ли ее кара «городских братков», ответит ли Анатолий на ее чувства и будет ли раскрыта тайна исчезновения Ивана Макарова? Об этом и о многом другом читатели узнают из книги.
На рубеже XIX и XX веков на краю земель Российской империи, в глухой тайге, притаилась неизвестная служилым чинам, не указанная в казенных бумагах, никому неведомая деревня. Жили здесь люди, сами себе хозяева, без податей, без урядника и без всякой власти. Кто же они: лихие разбойники или беглые каторжники, невольники или искатели свободы? Что заставило их скрываться в глухомани, счастье или горе людское? И захотят ли они променять свою вольницу на опеку губернского чиновника и его помощников?
Отец убивает собственного сына. Так разрешается их многолетняя кровная распря. А вчерашняя барышня-хохотушка становится истовой сектанткой, бестрепетно сжигающей заживо десятки людей. Смертельные враги, затаившись, ждут своего часа… В небольшом сибирском селе Зеленый Дол в тугой неразрывный узел сплелись судьбы разных людей, умеющих безоглядно любить и жестоко ненавидеть.