Крещение Киевской Руси - [71]

Борьба с язычеством в северной половине Руси растянется на несколько столетий. В «Повести временных лет» упоминается о восстаниях 1024 и 1071 годов в Суздальской земле, во главе которых становятся волхвы. Правда, язычникам иногда приписываются вовсе не свойственные им представления. Так, в летописном рассказе 1071 года язычники сознаются, что веруют «антихристу», который сидит в бездне. Все это повествование почти не дает материала для суждения о характере защищаемого волхвами язычества, зато указывает на наличие богомильских представлений с его дуализмом добра и зла, бога и дьявола.

В той же статье вспоминается о конфликте, происшедшем в Новгороде при Глебе Святославиче (до 1078 г.). Волхв «творяся акы бог, и многы прельсти, мало не всего града». «И бысть мятежь в граде, и вси яша ему веру, и хотяху погубити епископа». Князь с дружиной оказался, по существу, в изоляции, так как «людье вси идоша за волхва». По летописи, Глеб сумел перехитрить волхва: выхватив спрятанное под полой оружие, он рассек его. Люди же разошлись, поскольку выступление было, конечно, стихийным. Из самого факта этого выступления можно заключить лишь, что христианство в сознание масс еще не проникло, а язычество не имело необходимой для решительной борьбы жреческой организации.

Разумеется, еще дольше шел процесс внедрения христианства на окраинах. В сущности, в первое время речь могла идти лишь о крещении основных центров, городов, лежащих на важнейших торговых путях. Из сообщения Татищева следует, что среди торгового населения христианство утверждалось скорее, нежели у дружинников или смердов. И это по-своему закономерно. Торговым людям приходилось бывать в далеких странах, где часто язычники оказывались в неблагоприятном положении по сравнению с христианами. Даже в мусульманских городах язычники платили вдвое более высокие пошлины, чем христиане, почему русские купцы часто сказывались на восточных рынках христианами. К тому же торговые люди всегда быстрее всего отрываются от племенных корней.

Как и в Новгороде, в городе Ростове при раннем существовании церковной общины долго держалось и относительно организованное, возглавляемое волхвами язычество. Летопись глухо отмечает, что в 1091 году «волхв явися Ростове, иже вскоре погыбе». Запись, видимо, имеет в виду какие-то волнения в самом городе. Что касается сельской округи, там язычество оставалось практически непоколебленным. Об этом свидетельствуют, в частности, жития первых ростовских епископов Исайи и Леонтия, занимавших ростовскую кафедру в конце этого столетия, а написанные не ранее второй половины XII века. Житие Авраамия, архимандрита Богоявленского монастыря в Ростове, говоря о событиях начала XII века, упоминает о почитании идола Велеса в Чудском конце самого города. Здесь важно даже указание не на почитание как таковое: и на юге Руси в конце XII века Велес был почитаем как покровитель песнотворцев. Важно, что в городе сохранялся идол языческого божества и ему продолжали поклоняться, возможно, те, кто занимался торговлей и тем или иным предпринимательством. Где-то в начале XII века по житию Константина Муромского происходило целое сражение у города Мурома между дружиной князя и «неверными людьми».

Локальный характер языческих выступлений не угрожал реставрацией старой веры на территории всего государства. Сам характер язычества у народов Восточной Европы предполагал почти исключительно оборонительный характер верований, обращенность их вовнутрь общины. С другой стороны, и церковь не могла вести особенно активную деятельность, поскольку и здесь шла довольно острая борьба между общинами. Показательна судьба любимца Ярослава Мудрого Луки Жидяты, поставленного около 1036 года новгородским епископом. Сразу после смерти Ярослава Лука по доносу своего холопа Дудики был низведен с кафедры, отправлен в Киев, где его осудил митрополит Ефрем, и где ему пришлось провести три года, видимо, под арестом. Очевидно, холоп указал на какие-то уклонения Луки от ортодоксальных верований, или, по крайней мере, на несогласие его с трактовкой христианства митрополитом Ефремом.

Не исключено, что у Ефрема были и личные причины преследовать Луку Жидяту. По всей вероятности, именно этого Ефрема намечал своим преемником первый новгородский епископ Иоаким Корсунянин. Но Ярослав решил иначе, назначив своего ставленника. Однако само назначение приходится на время, когда велись переговоры об утверждении в Киеве греческой митрополии, то есть совершался решительный поворот в церковной ориентации. Лука вернулся в Новгород после трехлетнего задержания в Киеве, видимо, потому, что Ефрем умер или был сведен с митрополии. Своего доносчика-холопа он наказал чисто по-византийски: ему отрезали нос и отрубили обе руки. Тем не менее, холоп изыскал возможность бежать «в немце». Вряд ли такой побег можно было осуществить инвалиду, лишенному каких-либо средств. Следовательно, ему кто-то помогал, кто-то разделял примерно те же взгляды на трактовку достаточно важных религиозных вопросов.

В христианстве всегда существовало разное отношение к язычеству. И, конечно, проще относились к нему те направления, которые не признавали централизованной иерархии. На Руси нетерпимость к инаковерующим привносилась, прежде всего, византийским духовенством.