Крепостная Россия. Мудрость народа или произвол власти? - [14]
Как уже отмечалось, в 1880-х гг. теория безуказного закрепощения крестьян оформилась во всех своих основных чертах и стала господствующей. Но и указная теория все еще продолжала существовать. Она нашла в то время авторитетного защитника в лице В. И. Сергеевича. При этом следует заметить, что выпады противников указной теории заставили последователей Татищева – Карамзина усилить архивные изыскания. Однако поиски предполагаемого указа, установившего крепостное право в России, оставались по-прежнему бесплодными. Пытаясь спасти указную теорию от окончательного краха, Сергеевич выдвинул идею о том, что крепостное право возникло в результате издания правительством не одного, а целой серии указов, имевших своей целью закрепощение крестьян. Первым шагом в этом направлении он считал отмену Юрьева дня в конце ХVI в. «Итак, – писал Сергеевич, – не может подлежать никакому сомнению, что в конце ХМI века последовало общее распоряжение, отменившее крестьянский выход. Естественным последствием такого распоряжения явились иски о беглых и указы, определяющие сроки возбуждения таких исков… Самый указ, которым крестьяне были лишены своей исконной свободы, до нас не дошел» [73]. По мнению Сергеевича, издание этого указа надо относить не к 1592 г., а к первому или второму году царствования Федора Ивановича[74]. Но отмена Юрьева дня не означала полного или окончательного закрепощения крестьян. Оставались еще урочные годы, которые Сергеевич назвал «последним обломком крестьянской свободы». Он заявлял, что прикрепление конца ХVI в. не было полным и безусловным. Беглых крестьян можно было отыскивать только в течение известного срока. Если крестьянин умел укрыться от господина в урочные лета, то не подлежал уже возвращению на прежнее место[75]. Полное закрепощение крестьян, резюмировал свои соображения В.И. Сергеевич, совершилось только в середине XVII в. «в силу распоряжения двух памятников последовавших почти одновременно: писцового наказа 1646 года и Уложения (1649 – М. Ш.)»[76].
На исходе XIX столетия в борьбе двух концепций теория Ключевского – Дьяконова о безуказном закрепощении крестьян одержала победу. В 1895 г. один из сторонников этой теории С.М. Адрианов на страницах «Журнала Министерства народного просвещения» писал: «Гипотеза об указе 1592 или 1584 года подобна смоковнице, у корня которой уже лежит секира. Мощные удары Аксакова, Погодина, Ключевского и Дьяконова настолько подрубили ее, что теперь достаточно небольшого усилия, и все дерево с шумом рухнет»[77]. Однако «дерево» так и не рухнуло. Торжество сторонников безуказной теории оказалось преждевременным. У этой теории были свои весьма уязвимые места. В самом деле если защитники указной теории абсолютизировали роль государства, превращали его в главную движущую силу исторического процесса, в демиурга истории, то приверженцы безуказного закрепощения крестьян ударялись в другую крайность. Перенося центр тяжести на экономические причины, они совершенно игнорировали роль государства, роль верховной власти, как активной силы в процессе возникновения и развития крепостного права. Вот почему, когда в конце XIX – начале ХХ в. был открыт ряд новых, ранее неизвестных документов о заповедных летах, теория без указного происхождения крепостного права затрещала по всем швам.
Материалы о заповедных летах впервые обнаружил С.М. Адрианов. Разбирая царскую грамоту 1592 г. на Двину «О сыске бежавших из вотчины Никольско-Корельского монастыря исконно-вечных крестьян», он обратил внимание на следующую фразу: «Да и впредь бы есте из Никольские вотчины крестьян в заповедные лета до нашего указу в наши черные деревни не волозили, тем их Никольские вотчины не пустошили». По поводу приведенной фразы Адрианов высказал три различных предположения, но ни одно из них не удовлетворило его и он оставил вопрос о заповедных летах открытым[78].
Материалы, обнаруженные С.М. Адриановым, сыграли роковую роль в дальнейшей судьбе безуказной теории. Опять стала приобретать популярность указная теория в ее новом варианте, в котором решающая роль отводится заповедным летам. Появляются работы Д.М. Одынца и Д.Я. Самоквасова[79], в которых утверждается, что закрепощение крестьян в России произошло в конце ХVI в. посредством введения заповедных лет. Так, Самоквасов считал, что крестьяне на Руси были лишены права выхода в основной своей массе еще варяжскими и татарскими завоевателями, а в 1582 г. правительство Ивана Грозного изданием указа о заповедных летах прикрепило к земле последние остатки вольных людей среди сельского населения[80].
Необходимо подчеркнуть, что с момента опубликования работ Д.М. Одынца и Д.Я. Самоквасова проблема заповедных лет на многие годы оказалась в центре внимания исследователей, занимающихся историей крестьянского закрепощения.
Сторонники безуказной теории, в том числе М.А. Дьяконов, П.Е. Михайлов, С.М. Адрианов пытались примирить новооткрытые материалы со своими старыми построениями. Но это не имело успеха. Роль верховной власти в издании указа о заповедных летах была слишком очевидна. Становилось ясно, что необходимо заново пересмотреть весь комплекс вопросов, связанных с происхождением крепостного права.
В книге даны временны́е ряды примерно трехсот важнейших показателей главных сторон жизни нашей страны с середины прошлого века. В этом издании добавлен ряд новых красноречивых показателей, а некоторые убраны, поскольку они признаны читателями малоинформативными или не очень понятными. По сравнению с предыдущими изданиями эта книга освещает не только экономическую реформу 1990-х, но и ее длительную предысторию (строительство 1950-1980-х, перестройку конца 1980-х), а также ее уже долгосрочные последствия в начале XXI века.По динамике подавляющего большинства показателей послевоенного восстановления и строительства, последовательного развития нашей страны в годы «застоя» и вплоть до старта реформ 1990-х не обнаруживаются сигналы, из-за которых потребовалась бы срочная радикальная перестройка хозяйственной жизни и последующая экономическая реформа России.Динамика показателей после 2000 года показывает глубину кризиса 1990-х годов и его инерции, высвечивает те стороны жизни, в которых кризис продолжается в прежнем темпе, и в то же время обнаруживает те отрасли и сферы, где положение выправляется и даже достигнуто превышение дореформенных уровней.
В книге выявляется устройство всей машины манипуляции общественным сознанием — как технологии господства. Для России переход к этому новому типу власти означает смену культуры, мышления и языка. В книге описаны главные блоки манипуляции и причины уязвимости русского характера. Принять новый тип власти над человеком или строить защиту от манипуляции — вопрос выбора исторической судьбы… а может быть, и вопрос существования русского народа.
В 1906 году в России начала проводиться широкая аграрная реформа под руководством П.А. Столыпина. Ее главной целью было создание мощной прослойки «крепких хозяев» в деревне и, как следствие, упрочение государственной власти. Однако, как это часто бывало в России, реформа провалилась, а судьба самого реформатора была трагической — он был убит.Отчего это произошло? Что не учел Столыпин при проведении своей реформы? На какие «грабли» он наступил и почему на те же самые «грабли» продолжали наступать (и до сих пор наступают) другие реформаторы? Как считает автор данной книги, известный писатель и публицист С.Г.
«Строительство СССР было цивилизационным проектом мирового масштаба, – пишет автор этой книги, крупнейший российский ученый, социолог и политолог Сергей Георгиевич Кара-Мурза. – Опыт СССР показал всему миру: возможна совместная жизнь очень разных в культурном, религиозном и социальном отношении народов без колонизации. Но культурная элита Запада отвергла этот урок. Она участвовала в уничтожении СССР, в создании о нем лживых мифов, а затем в пропаганде «нового мирового порядка», тяготеющего к глобальному фашизму.
Книга – подборка статей С.Г. Кара-Мурзы последних лет. Она посвящена процессам завершения «эпохи ельцинизма» и перехода к новому этапу российского кризиса («эпохе Путина»). Этот переход порождает новые опасности, но и новые источники надежды. Рассмотрена роль интеллигенции на новом этапе и признаки обновления политической картины, возникновения новых союзов патриотических сил. Автор размышляет о возможном характере революции, если реформаторы доведут общество до этого крайнего средства спасения.
Кара-Мурза Сергей Георгиевич — один из ведущих современных мыслителей, анализирующий различные типы социального устройства, изучающий советскую и нынешнюю историю и т. д. при помощи системного анализа, логики и здравого мышления. Публикуется в «Нашем современнике», «Завтра», «Советской России» и др. Из самых известных книг «Манипуляция сознанием», «Опять вопросы вождям», «Советская цивилизация», статьи.
Аксаков К. С. — русский публицист, поэт, литературный критик, историк и лингвист, глава русских славянофилов и идеолог славянофильства; старший сын Сергея Тимофеевича Аксакова и жены его Ольги Семеновны Заплатиной, дочери суворовского генерала и пленной турчанки Игель-Сюмь. Аксаков отстаивал самобытность русского быта, доказывая что все сферы Российской жизни пострадали от иноземного влияния, и должны от него освободиться. Он заявлял, что для России возможна лишь одна форма правления — православная монархия.
Классическое произведение Корнелиуса Райана, одного из самых лучших военных репортеров прошедшего столетия, рассказывает об операции «Оверлорд» – высадке союзных войск в Нормандии. Эта операция навсегда вошла в историю как день «D». Командующий мощнейшей группировкой на Западном фронте фельдмаршал Роммель потерпел сокрушительное поражение. Враждующие стороны несли огромные потери, и до сих пор трудно назвать точные цифры. Вы увидите события той ночи глазами очевидцев, узнаете, что чувствовали сами участники боев и жители оккупированных территорий.
Авторы этой книги дают возможность увидеть полную картину существования первобытных племен, начиная с эпохи палеолита и заканчивая ранним железным веком. Они знакомят с тем миром, когда на Земле только начинало формироваться человеческое сообщество. Рассказывают о жилищах, орудиях труда и погребениях людей той далекой эпохи. Весь путь, который люди прошли за много тысячелетий, спрессован в увлекательнейшие отчеты археологов, историков, биологов и географов.
Никто в настоящее время не вправе безоговорочно отвергать новые гипотезы и идеи. Часто отказ от каких-либо нетрадиционных открытий оборачивается потерей для науки. Мы знаем, что порой большой вклад в развитие познания вносят люди, не являющиеся специалистами в данной области. Однако для подтверждения различных предположений и гипотез либо отказа от них нужен опыт, эксперимент. Как писал Фрэнсис Бэкон: «Не иного способа а пути к человеческому познанию, кроме эксперимента». До недавнего времени его прежде всего использовали в естественных и технических науках, но теперь эксперимент как научный метод нашёл применение и в проверке гипотез о прошлом человечества.
«Festung» («крепость») — так командование Вермахта называло окруженные Красной Армией города, которые Гитлер приказывал оборонять до последнего солдата. Столица Силезии, город Бреслау был мало похож на крепость, но это не помешало нацистскому руководству провозгласить его в феврале 1945 года «неприступной цитаделью». Восемьдесят дней осажденный гарнизон и бойцы Фольксштурма оказывали отчаянное сопротивление Красной Армии, сковывая действия 13 советских дивизий. Гитлер даже назначил гауляйтера Бреслау Карла Ханке последним рейхсфюрером СС.
Трудности перехода к мирному строительству, сложный комплекс социальных и политических противоречий, которые явились следствием трех лет гражданской войны, усталость трудящихся масс, мелкобуржуазные колебания крестьянства — все это отразилось в событиях кронштадтского мятежа 1921 г. Международная контрреволюция стремилась использовать мятеж для борьбы против Советского государства. Быстрый и решительный разгром мятежников стал возможен благодаря героической энергии партии, самоотверженности и мужеству красных бойцов и командиров.