Крепость Серого Льда - [11]

Рейна бросила ковш в ведро и встала. Пора уходить. Уже светает — скоро сюда придет Эуди Колло и другие красильщицы. Жену вождя не должны видеть здесь в одиночестве, рядом с недавно ожеребившимися кобылами. У Эуди глаза тусклые и руки прокрашены насквозь, но смотрят эти глаза зорко, а выше запястий начинается белая кожа скарпийки. Все красильщики и сукновалы происходят из Скарпа. Только им ведомы секреты поташа, мочи и щелока. Ни в одном другом клане не умеют получать такой густой, по-настоящему черный цвет.

Мейс привлек в Черный Град сотни скарпийцев, и они продолжают прибывать каждый день: мужчины на купленных в городе конях и женщины в тележках из ядовитой сосны. Дом Скарпа сгорел: тихие белозимние воины Орля подожгли его ночью, и пламя от дерновой, скрепленной бревнами кровли было видно по всему Северу. Каменные стены устояли, но обуглились — черноградцы говорят, что ночевать там не лучше, чем на сожженном поле. Кровельные балки были вытесаны из скарпийского дерева, ядовитой сосны, которая больше нигде не растет. Многие из них уцелели, но смертоносный дым от них унес больше жизней, чем быстро сгорающий дуб.

Рейна, сжав губы, закрыла за собой дверь красильни. К Скарпу она сочувствия не питала.

Родной клан Мейса для нее чужой. Йелма Скарп по прозвищу Ласка, их вождь, сама виновата в том, что их подожгли. Она не давала Орлю покоя, требуя спорных земель, построек и охотничьих прав, а затем, не менее острая на ум, чем на язык, натравила на этот клан Черный Град. Пять воинов нашли свою смерть на морозных западных землях, и среди них — внук орлийского вождя. Еще с десяток орлийцев погибло в пограничной стычке, где Скарп и Черный Град выступали заодно.

А после этого был убит сам вождь Орля.

Корби Миз со своими людьми нашел тела на старой Дороге Дреггов, в двух днях езды к западу от Дхуна. Одиннадцать воинов и с ними Спини Орль, все в знаменитых переливчатых орлийских плащах. Их черепа так глубоко вогнали в грудь, что разведчику сперва показалось, будто они обезглавлены. Но Корби Миз знал, что на Севере лишь считанные молотобойцы, включая его самого, способны нанести такие удары.

Содрогнувшись, Рейна направилась к вдовьему очагу на самом верху круглого дома.

Никто не знает, кто приказал убить орлийского вождя. Спини и его люди ехали по опасной дороге между воюющими кланами — поговаривали, будто он возвращался из Дхуна, где вел тайные переговоры с Собачьим Вождем. Рейне в это не верилось. Она знала Спини Орля и как-то в юности провела лето в их круглом доме. Градского Волка он не любил, это верно, но присяги своей ни за что бы не нарушил.

Здесь, на западной оконечности клановых земель, крепко помнят старые клятвы и старую дружбу. Кланы здесь старше, жизнь труднее, и вождь Града уже тысячу зим видит в вожде Орля своего человека.

— Госпожа...

Рейна, обернувшись, увидела внизу на лестнице Лансу Таннер.

— Вождь ждет тебя в своих покоях, — сообщила девушка, тряхнув золотыми кудряшками. Щеки у нее до сих пор еще горели. Глупое дитя — неужели разговор с Мейсом так ее взволновал?

— Передай моему мужу, что я приду, как только поговорю с вдовами.

Девушка, приоткрыв губки, явно ждала чего-то еще. Косые лучи света из амбразур падали прямо на нее. Если человек не спешит на зов вождя, он должен по крайней мере представить какое-то объяснение. Не дождавшись его, девушка поджала губы, и на ее хорошеньком личике появилось не очень красивое выражение. Молча повернувшись, она направилась вниз.

О боги. Что же такое здесь происходит? Рейна, прислонившись к стене, посмотрела девушке вслед. Она ткала пеленки для всех девочек Таннер, и стирала эти пеленки, и расчесывала им волосы. Как Мейс ухитрился переманить их на свою сторону?

Звуки и запахи раннего утра сопровождали Рейну на всем пути к вдовьему очагу. Трещали загорающиеся дрова, шипела поджариваемая на них ветчина, в кузнице звенели молоты. Раньше у Рейны потекли бы слюнки от ветчинного запаха, и она ускорила бы шаги, торопясь встретить новый день, но теперь в ее жизни не осталось ничего, кроме тяжкого сознания своего долга.

Она жена вождя, первая женщина клана — этого Мейс у нее не отнимет.

Рейна толкнула серебристо-серую резную дверь весом в добрые четверть тонны, и ее встретил грохот ткацких станков.

Меррит Ганло, Бидди Байс и Мойра Лалл усердно ткали, а старая Бесси Флап, примазавшаяся к вдовам из отвращения к своему мужу, чесала шерсть. Остальные, сидя за столами, шили, вышивали, пряли или разглаживали. Освещение здесь было хорошее, и все тепло от бесчисленных очагов круглого дома тоже поднималось сюда, наверх. Низкий сводчатый потолок подпирали столбы кровавого дерева, выкрашенные яркой желтой охрой. Рейна, как всегда при входе в эту комнату, бросила взгляд на очаг.

Он называется Вдовьим Камнем, и говорят, будто бурое пятно на нем — это кровь Флоры Черный Град. Она была женой Мордрега, Кротового Вождя. Однажды поздней ночью в круглый дом прибыл гонец с известием, что Мордрег погиб под обвалом в Железных Пещерах, и Флора, обезумев от горя, взбежала на самый верх и закололась портняжными ножницами.