Крепость Россия: Прощание с либерализмом - [4]

Итак, разобравшись с определениями, давайте посмотрим, что означает изоляционизм у нас и в наше время, так сказать, новый изоляционизм. У большинства людей первой реакцией будет: ну вот, опять как при СССР в очереди за колбасой по два двадцать стоять! (предлагаю проверить на знакомых). При полном согласии в нелюбви к очередям и к упомянутой так называемой колбасе должен отметить, что здесь кроется логическая ошибка: экономика СССР действительно была закрытой, но это не единственное и на самом деле не главное ее отличие от нынешней российской экономики или, к примеру, от немецкой. Главное◦— в том, что она была не частно-рыночной. А это понятия не очень связанные (о чем мы все как раз и забыли): кроме рыночно-открытых, с одной стороны, и государственно-закрытых◦— с другой бывают, хотя и реже, и экономики нерыночные, но открытые (например, экономики почти всех нефтяных стран Ближнего Востока), и экономики вполне частно-рыночные, но закрытые. Последние и являются мечтой изоляциониста, и раньше, в период раннего капитализма, к ним относилось большинство стран, кроме разве торговых республик типа Голландии, а США и Германия◦— так и вовсе до начала XX века. Можно сказать, что это было давно и к нынешним временам не относится, но, во-первых, старое и отставленное в сторону не значит плохое (до середины XX века, например, устаревшим и смешным казалось жить на природе вне города, а сейчас это символ богатства), а во-вторых, именно в тот период все капиталистические страны стали экономическими гигантами. Мне однажды попалась на глаза книжка, изданная в России в начале XX века, «что-то такое о промышленно развитых державах», Я посмотрел ее ради самого начала введения, где автор обещает далее рассмотреть это что-то на примере 8 (sic!) стран. Так кто же тогда относился к 8 промышленно развитым державам мира? Смотрим: североамериканские Соединенные Штаты, Германская империя, Соединенное Королевство Англии и Шотландии, Французская республика, Российская империя, Япония, Австро-Венгерская империя и Итальянское королевство. Вдумайтесь: пролетел весь бешеный XX век со всеми его потрясениями, экономическая мода менялась от социализма до монетаризма, a G8 изменилась лишь в том, что ушла из списка Австро-Венгрия (по уважительной причине исчезновения) и появилась весьма сомнительная Канада (по столь же уважительной причине соседства с США). Вот вам и немецкое, и японское экономическое чудо: оказывается, это была не более чем нормализация расстроенных войной финансов в странах, которые отродясь и были экономическими лидерами. Так кого же открытость вывела в лидеры, если все они уже были ими до открытия своих экономик? Может быть, Китай, который хоть и не входит формально в G8, но имеет четвертую в мире экономику по абсолютному размеру ВВП, пусть и за счет огромного населения,◦— но открытость его весьма условна, и ответ на вопрос о том, что является главным фактором роста Китая, весьма неоднозначен. Зато можно точно сказать, кого открытость вывела из лидеров◦— Россию, которая могла бы с полным основанием входить в эту восьмерку в 1990 году, но никак не в 2003-м (хотя формально входит); и я возьму на себя смелость утверждать, что именно «открывание» экономики и всего остального и привело к этому плачевному результату, а не рыночные преобразования сами по себе. И вот теперь, поняв, что открытость и рыночность суть разные вещи, хотя и встречающиеся часто вместе, мы можем четко ответить опасающемуся возврата к советским очередям за колбасой: не открытость экономики определяет качество, ассортимент и доступность колбасы, а рыночность, благодаря мотивированности собственника, конкуренции и естественному отбору субъектов рынка. Никто не жаловался на очереди за колбасой в США в XIX веке, притом что импортной среди нее не наблюдалось (при тогдашней скорости пересечения Атлантики она бы просто не доехала). И если экономика России совершит поворот к изоляционизму, но сохранит имеющийся ныне рыночный принцип организации, то аскетичной она не будет, как не была аскетичной экономика рекордсмена XX века по экономическому росту◦— германского Третьего рейха: несмотря на провозглашенный, приоритет пушек над маслом, в нем производились не только «тигры» и «пантеры», но и революционные для своего времени (притом доступные народу по цене) «Фольксвагены», и считающиеся лучшими автомобилями всех времен «Майбахи».

Ну хорошо, скажут вам на это, убедили, будет колбаса при изоляционизме. Ну а смысл-то в чем? То, что в результате перемен не станет хуже, еще не означает, что их надо осуществлять (если, конечно, нет реформаторского зуда). А давайте попробуем ответить на вопрос: какие темпы экономического роста необходимы России, чтобы догнать, например, США, по ВВП на душу населения, допустим за 30 лет? За 30 лет◦— потому, что это обычный горизонт стратегического планирования, столько заняло послевоенное так называемое экономическое чудо в Германии и Японии, современный Китай тоже наметил себе выход на лидирующие экономические позиции в мире к 2010–2011 году (те же 30 лет с начала реформ); планировать же на больший срок весьма затруднительно. А США◦— потому, что задача сравняться с Португалией хороша своей реалистичностью в среднесрочной перспективе (она так и ставилась), но никак не в стратегической; на самом деле нам и догнать США недостаточно, но об этом ниже. Так вот, поскольку сейчас удельный ВВП России ниже американского в 10–12 раз (это с учетом недооценённости рубля, а формально в 16), то легко подсчитать, что годовой рост нашей экономики должен для выполнения поставленной задачи стабильно превосходить рост экономики американской примерно на