Крепость лжецов - [22]

– Кто это был? – Спросила она быстро, просовывая в комнату голову.

– А ты как думаешь?

Дверь приоткрылась, и девочка, хмурясь, замерла на пороге:

– Он кричал на тебя. Это… Король?

– Ты удивлена?

– Правда Король?

– Ожидала увидеть что-то другое? – Криво улыбнулся прайм, и швырнул черное полотенце в угол. – Короли – такие же люди, как и мы.

– Не такие, как ты. – Поправила Таня. – А это было больно?

– Что?

– Твоя спина.

– Было.

– Очень?

– Да.

– Я не передумаю.

– Знаю. – Кивнул прайм. – Твое упрямство может сравниться только с твоим любопытством.

– Ты знал, что я приду?

– Конечно.

– И знал, что скажет Король?

– Отчасти. – Неро покосился на зеркало. – Он тоже предсказуем.

– Я не поняла всего. – Таня сложила ладони вместе, все еще переминаясь на пороге – входить в полутемную комнату было страшно. Как и смотреть на прайма, подошедшего к столу, заваленному какими-то непонятными вещами. На его мышцы, жесткие и твердые с виду, как провода, двигающиеся под бледной изрезанной кожей.

– Скоро начнешь понимать. – Ответил Неро, под его руками звякнул металл. – Но сейчас мне придется уйти. Я вызову горничную, она приготовит тебе обед, принесет одежду, и покажет, как принять душ.

– Горничную?

– Девушку, которая смотрит за домом. – Прайм искоса глянул на нее. – Я живу один.

– В таком большом доме?

– Ты сама видела – он пуст. – Прайм снова уронил что-то на стол. – Ты – самое шумное, что в нем есть.

– Я?

– Ты найдешь свою комнату? Если уж нашла мою…

– Конечно. – Кивнула Таня задумчиво. На языке десятками теснились вопросы, но прайм больше не смотрел на нее, подняв со стола что-то вроде длинной металлической коробки, протирая ее тряпкой, аккуратными размеренными движениями. И она ничего не спросила – по крайней мере, пока не переступила порог:

– А ты один тут, потому что прайм?

– …или я прайм, потому что один? – Неро даже не обернулся. – Твой вопрос многое говорит о тебе.

– Что например?

– Каждая женщина, попавшая в этот дом, почему то считает своим долгом задать его…

Таня хлопнула дверью, и быстро пошла по коридору, едва удерживаясь от того, чтобы не перейти на бег.

Ее щеки горели, как будто их что было силы натерли мягкой губкой.

Глава III

Интермедия V.

– Отдохни. – Предложил Монти, делая еще одну попытку закрыть дверь. Деревянная створка дернулась, и снова уперлась в колено Суонк.

– А еда? – Осведомилась та. – Еда здесь где?

– Ее принесут.

– А если не принесут?

– Дьявол, там, за той дверью, в комнате, есть холодильник!

– Холо… да ладно. – Суонк призадумалась, затем встряхнула мокрой головой. – А мои когда вернутся?

– Знаю об этом не больше тебя. Поспи, тебе нужно много спать.

– Да ну? – Она опасливо оглядела огромный пустой зал. – Засну я тут, как же. Может, останешься? В кости сыграем?

Монти глубоко вздохнул, и она махнула на него рукой:

– Ладно тебе, длинный. Поняла. Только про жратву не забудь, ладно? А то сама пойду искать.

Брови Монти поднялись – видимо, этот вариант развития событий представился ему особенно страшным, и Суонк, хихикнув, отпустила дверь. Еще несколько секунд она рассматривала ее, пытаясь определить, закрылась она совсем или нет. Ничего похожего на замок на гладкой поверхности не наблюдалось, и поэтому она, не долго думая, пододвинула к ней стоящее рядом кресло, полностью перекрыв проем. Потом обернулась, потирая раненое плечо, которое, вместо того, чтобы болеть, почему-то отчаянно чесалось. Отбитый планшетом бок, в который долговязый Монти что-то вколол, тоже не болел – он вообще не чувствовался, будто вместо ребер под кожу запихнули пустые деревяшки. Ощущение потолка над головой давило, заставляя против воли вжимать голову в плечи. Но показывать это долговязому, или кому-либо еще, было ни в коем случае нельзя – они то чувствовали себя в этой коробке как дома.

Выпрямившись, и развернув плечи, Суонк смело пошла к окну по самой страшной дорожке – через середину зала, которая, если подумать, простреливалась от двери, и от окна, открытого настежь. Шаги давались с трудом, пол непривычно пружинил под босыми ногами, и она рассмеялась, чтобы приободриться – дескать, смотрите, как весело мне на самом деле.

Но смотреть было некому, и смех получился глупый.

У окна оказалось полегче. Там было небо, много, как положено видеть человеку пустыни, и она смотрела на него с минуту, собираясь с силами для следующего рывка. За стеклом, к которому она прижималась носом, росли из земли коробки да стекляшки непонятного вида – целые горы из них и бегающих между ними каров. Странное и непонятное для обычного человека место. Не то, в котором она хотела бы очутиться.

Вспомнив недавние события, она снова заставила себя рассмеяться – лучше ведь здесь быть, чем в песочке. Кто скажет, что она неудачница – одной из всего рейда выжить, по Праву Ножа в другой рейд перейти, три иголки поймать и живой остаться? Везучая Суонк – вот как ее должны теперь в Эрге звать. Новый рейд конечно странный – маленький, но это и неплохо, если каждый боец в нем за десятерых. Она, конечно, самая слабенькая пока, и ее дело – за другими железки таскать, и за машинами смотреть. Мириам с виду не особо сильнее – да только одна чуть не с двумя восьмерками Пауков дралась, и главаря ихнего прирезала. Так что скорее всего просто силу свою раньше времени показывать не любит. Дальше конечно Сестричка-ножик идет, крутая, но странная, как посмотрит – в пору штаны намочить, потому как ну совсем не ясно, будет ли она тебя сейчас резать, или так просто, думает, чего бы покушать. Ну и самый сильный Арго выходит – она даже его имя с первого раза запомнила. Он хоть меч свой на стоянке оставил, но и самому тупому понятно – такой и голыми руками человека пополам порвет, а потом еще и удивится, что тот из мяса сделан, а не из ветоши. В Крепости такое, видимо – привычная штука.