Крепкий орешек - [15]

Кое-кто в этой толпе скоро может сообразить, что среди них нет Лиленда. Больше всего Лиленд доверял Риверсу, несмотря на свое негативное мнение о характере южанина. Риверс знал, что надо делать, чтобы остаться в живых, — в этом Лиленд не сомневался, чего никак нельзя было сказать о его дочери. Когда-то давно она любила отца и полностью доверяла ему. Однако в последние годы он стал замечать, что раздражает ее своей старомодностью, отсталостью, никчемностью. Но в данный момент она находилась не в своей переоборудованной и модернизированной кухне в Санта-Монике и, учитывая ее положение, подвергалась более серьезной опасности, чем могла себе представить. Человек, которого узнал Лиленд, был убийцей, с упоением делавшим свое дело. Сегодня вечером он не остановится перед убийством, чтобы показать всем, кто хозяин положения.

* * *

Лиленд решил спуститься по юго-восточной лестнице на тридцать второй этаж. Дверь была тяжелая, несгораемая и практически не пропускала звук. Ручка мягко повернулась, защелка беззвучно отодвинулась. Он подождал. Неизвестно, куда они смотрят — в его сторону или в противоположную сторону. Затем он открыл дверь.

Показалась голая стена. Теперь он слышал голос человека настолько отчетливо, что смог разобрать кое-какие слова: «Вы то-то и то-то». Потом нечто вроде «весь мир следит».

Лиленд шагнул в холл. Неплохо было бы знать, что они замышляют и сколько их. За холлом простирался довольно темный коридор длиной сорок футов. Надо обладать необыкновенно острым зрением, чтобы, находясь в залитой ярким светом комнате, разглядеть его в полумраке коридора. Левой рукой он сжимал браунинг. Даже если его заметят, он успеет добежать до лестничной клетки, а поскольку они не знают об оружии, то решат, что он для них не опасен.

Он увидел не то, что хотел. В поле зрения попали один из вооруженных бандитов и часть толпы с заложенными за голову руками. Главарь, человек, которого он узнал, по-прежнему говорил. Лиленд прояснил еще кое-что для себя: говоривший прекрасно знал, что, стоя внизу, он находился в безопасности. Лиленд вернулся на лестничную клетку и поднялся на один этаж.

Подозрение подтвердилось: тридцать третий этаж отличался от тридцать второго и тридцать четвертого, где он уже побывал: ряд крошечных помещений, напоминавших садки для кроликов, из которых можно было попасть в просторные роскошные офисы, тянувшиеся вдоль окон. Кое-где были даже установлены телевизоры. Необходимо было собраться и, не упустив из виду ни одной детали, нарисовать план каждого этажа. Это пригодится на тот случай, если придется бежать сломя голову. Надо знать пути отступления.

Итак, банда. Он видел четверых. Даже при наличии у них радиопереговорных устройств, им необходимы были еще двое внизу: в вестибюле и в диспетчерской. Тот, что в вестибюле, вероятно, в данный момент отсылал обратно полицию. Чтобы пешком спуститься отсюда и выйти на улицу, Лиленду потребуется десять — пятнадцать минут. У него будет преимущество внезапности, и, возможно, ему удастся прорваться. А дальше что?

Что будет дальше Лиленд знал не хуже любого из смертных. Он принимал участие в секретных семинарах и конференциях, на которых разрабатывались планы действия в непредвиденных ситуациях для многих муниципальных полицейских управлений страны. Единственно с этой целью и были созданы штурмовые спецподразделения. В том конкретном случае речь шла о перестрелке, устроенной некоей освободительной армией. Для борьбы с ней бывший начальник Лос-анджелесского управления полиции Эд Дейвис разработал стратегию, основные принципы которой он сформулировал в полном соответствии со своим подходом к решению проблемы воздушного пиратства, от которого отдавал черным юмором: «Всех повесить в аэропорту!»

Итак, стратегия состояла в том, чтобы всех убить.

Сказано сделано: убежище, где скрывались члены освободительной армии, было сожжено дотла, и все, кто находился в нем, погибли.

В Антибе израильский парашютист убил заложника только за то, что тот не подчинился приказу и поднял голову, чтобы посмотреть, что происходит.

Но заложники — уже следующий вопрос. Решить эту проблему можно, поняв природу возникновения такой волны международного терроризма. Лекции, демонстрации слайдов, доклады, составление психологических портретов, материалы, предоставленные десятками правительств и многонациональных корпораций, не оставляли на сей счет никаких сомнений. Все они наталкивали на вывод, что в мире существует широкомасштабная сеть, объединявшая молодых людей в возрасте от двадцати до сорока лет, которые действуют или самостоятельно, или при поддержке других групп. Ими дирижировали, их заботливо выращивали и оберегали в таких заповедниках терроризма как Сирия, Ливан, Южный Йемен и Ливия. Эти люди решили посвятить себя и свою жизнь уничтожению общественного строя в странах некоммунистического мира. По достижении своей цели они собирались создать революционное общество, правда им никак не удавалось договориться по вопросу о том, как они будут это делать. В мозговых центрах разрабатывались различные сценарии возможных последствий на основе опыта Французской революции 1789 года, русской революции 1917 года, продолжительной борьбы китайского народа, а также недавних событий в Камбодже и Вьетнаме: чистки, резня, геноцид, контрреволюция, новые расколы.