Крепче цепей - [60]

Убийца ждал терпеливо. Он не заговаривал ни с кем, и к нему никто не обращался.

Сзади послышались новые голоса. Убийца, хотя и не стал оборачиваться, узнал один из них.

«Твоя мишень – ларгист Архетипа и Ритуала, – говорил ему этот самый голос не далее как вчера. – Высокий, худой, угловатый. Если не в мантии своего колледжа, то, возможно, в трауре. Он единственный ларгист на борту курьера – ты его ни с кем не спутаешь. Удар надо нанести быстро, чтобы тебя не заметили, и чем меньше насилия ты при этом проявишь, тем лучше. Тела не трогай. Он везет нечто нужное мне, и если этого при нем не окажется, ты не выйдешь из шлюза. Если же ты справишься с задачей успешно и я получу то, что мне нужно, будут и другие задания – а вскоре, я надеюсь, и пост в новом правительстве».

Убийца улыбнулся.

* * *

Прозвенел вестник, и Фиэрин лит-Кендриан прервала свои приготовления, недоумевая, кто мог нанести ей визит в этот час. Корабль должен был вот-вот причалить.

Какая досада! Ей так важно выглядеть наилучшим образом, когда она высадится. «Если это снова пьяный Габундер, я, пожалуй, проявлю грубость».

Натянув на лицо отстраненно-вежливую маску, она открыла дверь и удивилась, увидев вместо Габундера как раз того человека, который помог ей избавиться от приставаний старого дурака.

– Ранор? – Ее удивление сменилось тревогой, когда он коснулся ее запястья с крайней серьезностью на худом лице.

– Я должен поговорить с вами. Прошу вас, эгиос.

– Я пока еще не посвящена, – ответила она машинально. Теперь она уже не добавляла: «Сначала нужно, чтобы мой брат нашелся».

Ранор тряхнул головой, как бы показывая, что это ничего не значит. Он впервые называл ее этим потенциальным титулом – впервые проявлял непочтение.

– Входите, – сказала она и заперла за ним дверь.

– Я пришел просить – вернее, умолять – вас о помощи.

– Не хотите ли присесть?

Он, будто не слыша ее, в несколько шагов дошел до стены и повернулся лицом. Одну руку он запустил в растрепанные волосы. Она заметила, как дрожат у него пальцы, и ей стало еще тревожнее.

– В чем, собственно, дело?

– Не знаю, с чего начать. Я оказался... в странном положении. – Он дышал часто и говорил невнятно, как будто слова тянули из него клещами.

– Вы ни разу не говорили, что у вас какие-то неприятности.

– Я... – Он снова прошелся по каюте, слишком быстро для такого маленького пространства. Он излучал напряжение, и Фиэрин почувствовала симптомы клаустрофобии.

– Ранор, мы сейчас причалим. Говорите, пожалуйста!

– Я думаю, вам можно довериться, – выпалил он. – Тут мои инстинкты меня еще не подводили.

Фиэрин усилием воли остановила приток крови к щекам: четырнадцать лет жизни с запятнанным именем, а потом еще и шумиха вокруг ее первого романа сделали ее чувствительной к намекам.

Но Ранор ничего не заметил.

– Можно я передам вам одну вещь? Только на время нашей высадки?

Она ожидала чего угодно – от зловещих признаний до объяснения в любви – и теперь лишь кивнула, пораженная.

– Видите ли, я думаю, что нахожусь в опасности. Но вас, конечно, не заподозрят, – быстро добавил он. – Только никому не говорите о моей просьбе. Никому, – подчеркнул он с внезапной силой, пылая темными глазами.

У Фиэрин по спине пробежал холодок. Пятнадцать лет назад какая-то опасность, под влиянием которой люди ведут себя иррационально, существовала для нее разве что в видеоснах. Но, потеряв родных, она убедилась, что за улыбкой может скрываться насилие, и смерть всегда караулит рядом.

– Почему? – спросила она.

– Потому что, – ответил он, тяжело дыша, – я никому не могу сказать – то, чему меня обучали годами, преодолеть не так легко. Но я клянусь вам, что не замышляю ничего дурного... Вот... – Он полез в потайной карман на изнанке своей мантии и достал самый обычный чип. – Если вы возьмете это у меня... я заберу это, как только сочту, что опасность миновала. Вам не нужно ничего делать или говорить.

– Но что, если...

Он снова втянул в себя воздух.

– Если со мной что-то случится? – Ранор криво улыбнулся. – Потому-то я и прошу вас взять этот чип. Если что-нибудь случится, передайте его адмиралу Найбергу. Никому больше не говорите, передайте в собственные руки... иначе вы тоже окажетесь под угрозой. – Он протянул ей чип, но рука его дрогнула от глухого толчка, сотрясшего корабль. Они причалили.

Фиэрин прикусила губу.

– Но... у меня есть связи. Один высокопоставленный Архон...

– Нет, – быстро сказал Ранор. – Найбергу или его заместителю. Вы сделаете это для меня?

– Сделаю. – Она протянула руку.

Он положил ей на ладонь чип, теплый и слегка влажный, сжал ее руку в своей и сказал:

– Пожалуйста, не просматривайте его. Ни одна система не гарантирует безопасности.

– Знаю, – улыбнулась она.

– Благодарю вас, – и поклонился низко, как подчиненный вышестоящему.

Что-то в его манерах усилило ощущение озноба. Но прежде чем Фиэрин успела что-то сказать, он отпер замок и вышел.

* * *

Ранор быстро отошел от каюты Фиэрин, придав лицу выработанное многолетней привычкой бесстрастное выражение.

Придя в собственную каюту, он опустился на койку и закрыл лицо руками.

Шок не отпускал его со дня Энкаинации Крисарха Брендона нур-Аркада, когда он видел, как бомба уничтожила всех, кто собрался в Зале Слоновой Кости посмотреть, как Брендон принесет обеты Служения, – видел и ничем не мог помочь. Брендон так и не появился, и никто не мог объяснить почему.