Креольская принцесса - [26]

– Жаль, что ты не можешь постоянно жить со мной, – зевнула Дейзи. – Я всегда хотела иметь сестру.

– М-м-м.

В последние годы Дейзи часто говорила об этом, а впервые упомянула тем летним днем, когда умерла мать Лиз. Девушка сидела на ступеньках конторы дедушки, держа на коленях книгу. Слезы скатывались по ее щекам и падали на страницу. Дейзи, которая проходила мимо вместе с гувернанткой, остановилась, чтобы выяснить, что случилось. Не в силах объяснить всю глубину своей печали, Лиз просто покачала головой.

Дейзи, не обратив внимания на то, что гувернантка уже свернула на другую улицу, села рядом с Лиз.

– Мне очень жаль, – прошептала она и сидела молча, пока, почти час спустя, за ней не вернулась обеспокоенная гувернантка.

С этого дня девочки стали лучшими подругами.

Но сейчас Лиз была нужна своей семье. Она лежала на спине, прислушиваясь к поскрипыванию старого дома, к шелесту листьев за окном, к тихому дыханию Дейзи, лежавшей рядом. Наконец она не выдержала и задала вопрос, который ее так сильно мучил:

– Дейзи, Симон тебя целовал? В губы, я имею в виду.

Наступило долгое молчание.

– Это непростой вопрос, – ответила Дейзи. – Почему ты спрашиваешь?

– Я не буду думать о тебе плохо, если целовал. Мне просто интересно, как это произошло. Если произошло.

Дейзи вздохнула:

– Всего один раз. Я сказала ему, что он не должен этого делать, пока мы не обручимся. – Кровать задрожала, когда она перевернулась на другой бок и продолжила: – Это произошло случайно. Он принес свежую воду в школу, а я пришла туда раньше, когда там никого еще не было. Потому мы оказались наедине. Я уронила сумку на пол и нагнулась, чтобы поднять ее. Он тоже нагнулся, и это случилось. – Дейзи замолчала, а потом добавила: – Вот так вот.

Лиз молчала. Она была несколько разочарована, поскольку это не было похоже на тот взрыв эмоций, который случился между ней и Рафаэлем. Она прижала руки к груди. Возможно, ей не стоило из-за этого переживать, поскольку Рафаэль через несколько дней вернется в Новый Орлеан, и ей едва ли суждено было увидеть его снова. Что значил один поцелуй для мира? Как он сам сказал, лунный свет и запах жимолости.

– Ну, – сказала она, – спасибо, что рассказала. Мне просто было интересно.

– Лиз. – Дейзи быстро села на постели. – Ты же не будешь спрашивать Симона об этом, так ведь?

Теперь она знала столько секретов, что могла лопнуть.

– Конечно нет. Да я с ним почти и не разговариваю. Он слишком занят сейчас.

– Хорошо. – Дейзи снова легла. – Тогда спокойной ночи, сестренка. Я рада, что ты от души повеселилась.

– Спокойной ночи, Дейзи. Я надеюсь, что твой папа позволит тебе однажды выйти за Симона. Тогда мы станем настоящими сестрами.

Они обнялись, а потом повернулись друг к другу спинами. Лиз закрыла глаза, но заснула она намного позже.

Отодвинув стул назад, Рафаэль положил салфетку на пустую тарелку и встал. Еда и обслуживание в заведении Буреля были отменными, ничем не уступая любой харчевне Нового Орлеана. Но ему было не по себе.

«Ну же, признай, – уговаривал он себя, – тебе ее не хватает».

Он не видел Лиз уже два дня, с того момента, как они целовались возле дома Редмонда. Он мог бы ее разыскать, но его так поразила собственная невыдержанность, что он заставил себя сосредоточиться на работе, чтобы отогнать мысли о сладких губах, шелковой коже и лучистых глазах.

К сожалению, он мог не думать о ней лишь десять минут кряду. Хлопнув дверью таверны сильнее, чем следовало, он вышел на улицу и, заложив руки за спину, начал наблюдать за экипажами и людьми, двигавшимися в обе стороны по Дофин-стрит. По крайней мере парусный мастер пообещал ему закончить работу днем. Потому ему следовало провести последние часы в Мобиле, собрав как можно больше информации о порте. Гальвес захочет знать подробности того, как выглядят фортификационные укрепления, что за оружие на них установлено, преданы ли горожане властям и прочее. Эти данные должны были обеспечить успех или провал испанской осады.

А осада была неизбежна. Гальвес хотел захватить все порты залива от Натчеза и Батон-Ружа до Мобила и Пенсаколы. Вопрос только, когда? Груз золота, который корабль Рафаэля вез из Мадрида, был важным вложением в обеспечение снаряжением и оружием американских солдат.

И он уже опаздывал с доставкой. Американский капитан Гибсон и его команда томились в заточении, если таковым можно было назвать пребывание в доме Гальвеса. Там они ждали возвращения Рафаэля. В некотором смысле эта задержка усиливала видимые проявления нейтралитета Испании. Но Рафаэль знал, что Гальвес будет рад, когда американцы покинут Новый Орлеан. Рано или поздно британцы могли начать что-то подозревать.

– Я надеюсь, что вам понравилось в Мобиле, сэр, – раздался за его спиной медленный, зычный голос.

Рафаэль повернулся. Он так задумался, что даже не услышал, как открылась дверь таверны и на пороге показался слуга Буреля Зандер. Негр хмурился, нервно теребя в руках полотенце.

– Мне все понравилось, спасибо, – успокоил он слугу. – Хорошая еда, чистые простыни, отличное обслуживание. Пожалуйста, не обращайте внимания на то, что я так сильно хлопнул дверью.