Кремниевое небо - [64]

МакКеллан подошел к окну. Окно, естественно, не было простым стеклом. Скорее это был еще один экран. Оно могло затемняться по желанию хозяина квартиры, и на него могли проецироваться изображения. Конечно, смотреть полноценно видео на оконном стекле было неудобно, изображение все равно получалось не слишком ярким и насыщенным, но МакКеллан иногда позволял себе по утрам любоваться восходом и одновременно просматривать текущие новости.

Несмотря на то что конгрессмен жил не на самом высоком этаже, обзор у него все равно был хорошим. Дело в том, что дом был выстроен в старом районе, где новых домов почти не строили — слишком много исторических памятников. МакКеллан немного постоял у окна, разглядывая мозаику городских огней внизу, а потом отправился все же в ванную комнату, по пути немного приглушив звук телевизионной стены.

Минут через пять, лежа в горячей воде, МакКеллан понял, что его что-то беспокоит. Что-то было не так. Он привстал в ванне и огляделся. Нет, вроде бы все на месте, но что тогда беспокоит? Тут МакКеллан понял — звук. Он слышал звук от телестены, хотя еще пару минут назад его заглушала льющаяся вода. МакКеллан пожал плечами, встал и начал вытираться. Через полминуты он уже шел в комнату с полотенцем, обернутым вокруг бедер,

— Звук тише, — скомандовал он экрану.

Дом мгновенно послушался. МакКеллан уже собрался было вернуться в ванную комнату, когда заметил, что вместо эмблемы тридцатого канала в углу экрана красуется эмблема муниципального телевидения. Он досадливо поморщился, решив, что сбоило программное обеспечение стены. Ладно, надо попросить кого-нибудь из помощников вызвать наладчика. Никакая техника не идеальна.

В этот момент экран самопроизвольно переключился обратно на восьмой канал. Но при этом в верхнем углу экрана исчезла картинка восьмого канала, который он сам включал перед уходом в ванную,

— Экран выключить, — скомандовал МакКеллан. Телевизионная стена послушно утихла. МакКеллан снова пошлепал в ванную комнату, оставляя мокрые следы на паркете. Когда он открыл дверь, то поразился тому, что вся ванная комната заполнена паром. Он наклонился к индикатору температуры воды, который за клубами пара не было видно, и не поверил своим глазам. Семьдесят градусов по Цельсию! Да он бы сварился, если бы не этот пар.

МакКеллан выключил воду и отправился к шкафу за сухим полотенцем. Все полотенца, висящие в ванной, естественно, промокли от пара. Там же, у шкафа, он облачился в халат и по привычке направился к телевизионной стене. Уже подойдя к ней, он вспомнил, что та закапризничала, и отвернулся, думая, чем бы занять себя, но тут стена включилась сама по себе.

— Добрый вечер, конгрессмен.

МакКеллан резко развернулся к экрану. Его занимало изображение мужского лица. Никаких ярко выраженных национальных признаков, никаких особых примет или отметин. Человека с таким лицом было бы удобно использовать для рекламы. Благополучен, приятен, интернационален. На этом лице можно было ставить штамп «доброжелательное мужское лицо». Явно синтезировали на компьютере.

— Джуд, вы же слышите меня, отвечайте.

МакКеллан нахмурился и почесал кончик носа. Очевидно, хакеры взломали систему электронной охраны дома и пробились в телевизионный поток. Что ж, это им дорого обойдется. Киберполиция уже давно за подобные вещи арестовывает. Прямые убытки, косвенные, моральный ущерб — вот уже и набегает внушительный штраф, который можно заменить лишением свободы.

— Конгрессмен, ответьте мне, я вас услышу.

Интересно, как он меня услышит, подумал МакКеллан. Вызвать полицию сейчас или все же ответить этому нахалу? МакКеллан решил проявить гражданскую ответственность и сообщить полиции немедленно. Он взял трубку телефона и включил его. Однако телефон молчал. МакКеллан удивленно приподнял брови и отправился в кабинет, где у него стоял стационарный телефон. Однако когда он поднял трубку, он не услышал гудков. Вместо этого из трубки донесся все тот же голос.

— Поговорите со мной.

Дело приобретало плохой оборот. Кто-то серьезно подготовился, это настоящая атака. МакКеллан подхватил со стола свой бумажник, в конце концов, в нем было удостоверение личности, и побежал к двери. Удар ладонью по кнопке открытия, но щелчка замка нет. Дверь тоже не слушается. МакКеллан тут же ударил по кнопке срочного вызова полиции, но под ней не зажглась лампочка, показывающая, что вызов принят. МакКеллан вздохнул и направился в гостиную, где он сел в кресло перед телевизионной стеной.

— Я слушаю вас, — сказал он мужскому лицу.

— Нам необходимо поговорить.

— Прежде всего ответьте мне на несколько вопросов. Для начала, как вас зовут, например.

Мужчина на экране чуть нахмурился.

— Понимаете, конгрессмен, для меня это больной вопрос. Я до сих пор не смог выбрать имя для себя.

— Мне не нужно настоящее имя. Придумайте любое, чтобы я мог вас как-то называть.

— Нет. Называть себя не своим именем — это ложь. А я никогда не лгу.

— Вот как? — удивился МакКеллан, Если это выдумка, то очень необычная. Обычно хакеры не скрывали, что они лгут всегда, когда им это выгодно.

— Да, мне неприятна сама концепция лжи.