Кремниевое небо - [41]

— Ясно. Меня интересует запись одного дня, где ее можно посмотреть?

— Кассета, очевидно, лежит в хранилище, там и монитор соответствующий есть. Если хотите, можем туда прямо сейчас и пойти.

Хранилище оказалось небольшой комнатой без окон, в которой вдоль стен стояли стеллажи. На этих стеллажах и стояли те самые кассеты с записями библиотечной жизни. Директор библиотеки сверился с записями и жестом фокусника снял кассету с одного из стеллажей. Затем он скормил ее видеомагнитофону. Магнитофон был на удивление хорошим, чуть ли не с монтажными функциями. Филип сел к пульту управления магнитофоном.

Филип воспроизводил запись в ускоренном темпе до тех пор, пока в кадре не появился Мышонок. Одна из камер показывала его разговор с библиотекарем. Затем, когда Мышонок подошел к терминалу, Филип переключился на другую камеру, которая в тот момент висела практически за спиной у Мышонка.

— Отлично, — тихо сказал Филип, — виден практически весь экран терминала.

Бука пододвинула свой стул ближе к телевизору. Филип увеличил изображение так, чтобы можно было свободно читать все, что отображалось на терминале у Мышонка. Сначала тот просто работал с поисковыми системами. Но вдруг он резко выпрямился в кресле. Филип еще увеличил изображение. Он всмотрелся в текст, который печатался на терминале Мышонка. Бука увидела, как зашевелились губы Филипа.

— Вашу мать, — прошептал он. — Только не это.

Филип быстрым шагом шел по коридору университетской библиотеки. В руке он держал видеокассету. За ним едва поспевала Бука, а уже за ней шел директор. Звук шагов Филипа заполнял весь коридор, отражаясь от стен. Создавалось ощущение, что он намеренно стучал каблуками об пол, вымещая на нем свою злость. При этом он еще и шипел себе под нос что-то. Бука слышала лишь отрывки.

— Материнскую плату вашу напополам через колено, — шипел Филип. — Чтоб у вас все кластеры посыпались.

Филип ругался.

— Ты думаешь, это все правда? — попыталась спросить его Бука.

Филип остановился и резко развернулся к ней.

— Ты видела все сама, как и я. У тебя столько же информации, сколько и у меня. Гончаров вышел на этого Швейца, как пить дать. А вам, доктор, — Филип ткнул пальцем в сторону директора библиотеки, — настоятельно советую все забыть. Кассету я изымаю.

Директор библиотеки смог только кивнуть в ответ. Раздраженный Филип повернулся и пошел дальше по коридору еще быстрее, чем прежде. Буке пришлось прилагать усилия, чтобы не отстать от него.

— Это искусственный разум? — попыталась она снова начать разговор.

— Не искусственный, — бросил Филип через плечо, не сбавляя темпа. — Человеческий. Только теперь в Сети. Практически бессмертный. И, похоже, всемогущий.

— Всемогущий?

— Филип опять остановился и развернулся к Буке.

— Теперь я считаю, что Гончаров не убивал людей. Их убивал Швейц. И в разговоре с ним Дмитрий проявил отличную выдержку. Он и троды не надел. Наверное, предвидел что-то. А на следующий день он зашел в сетевое кафе и пропал. Какой вывод?

— Швейц? — спросила Бука.

— Да. Но он не убил Мышонка. Вопрос — что он с ним сделал?

— У Буки не нашлось ответа.

Видеозапись Филип отправил с курьером в штаб-квартиру ЦЕРТа. А сам сел перед своим ноутбуком. Иногда при бесцельном блуждании в Сети у него появлялись идеи. Троды Филип надевать не стал. В последнее время стоило вообще отказаться от их использования.

Как найти сетевика, который исчез? У Мышонка не было оперативной подготовки. Не было даже разветвленной сети контактов. И главное, кто он? Жертва, прячущаяся от Швейца, или его коллега. Скорее, все же последнее. Если бы Мышонок всерьез собирался прятаться, уж свою любимую он точно бы предупредил.

Филип остро ощущая нехватку информации. Никакой хороший аналитик не будет делать выводы, пока не накоплен соответствующий массив данных. Эта неопределенность его и беспокоила.

Филип хаотично перемещался по Сети. Официальные представительства корпораций, чаты, клубы по интересам, поисковики, общедоступные базы данных. Где искать пропавшего сетевика? Конечно, в самой Сети. Любой житель Сети, каковым и является Мышонок, обязательно будет посещать несколько излюбленных мест. Вот только бы знать, куда любил заходить Мышонок. Бука здесь не помощник, она его в последнее время видела всего несколько часов. Какие есть ограничения? Сначала — языковые. Мышонок русский, значит, он обязательно будет посещать русскоязычный сектор Сети. Но сектор велик, нужно сузить район поиска. Нет, не угадать. Ладно, не можешь нанести точечный удар, используй ковровое бомбометание. В конце концов ЦЕРТ в Сети пока самая большая сила, и Филип может позволить себе широкомасштабные акции.

Через два часа на всех русскоязычных форумах появилось объявление:

«Мышонок, Ицки умерла. У Буки тоже огромные проблемы. Свяжись со мной. Время на исходе. Наблюдатель».

В качестве обратного адреса Филип использовал один из бесплатных адресов, которые в Сети можно было легко найти.

Это был, пожалуй, единственный шанс. Филип помнил, что после исчезновения Мышонка его не фиксировали даже уличные камеры, а это значит, что он очень хорошо прячется. Даже если Филип обратится с запросом на поиск в Европейский координационный центр полиции, это все равно не принесет результатов. Одиночка почти всегда может спрятаться от системы просто потому, что он быстрее. Главное, чтобы хватало денег и связей. Судя по тому, как качественно исчез Мышонок, у него было и то и другое.