Кремлевский волк - [23]

Лазарь нахмурился.

– Но вы не беспокойтесь, ничего серьёзного. Всего лишь простуда. Обычное дело – русская зима. Если бы могли делать погоду!

Ворошилов улыбался.

– Я тут письмо писал жене. А поскольку мой приятель оккупировал мою койку и развлекает своими шутками других, я примостился на вашей. Надеюсь, вы не возражаете, а?

Ворошилов кивнул в сторону Орджоникидзе, рассказывающего очередную байку, хотя число его слушателей поубавилось.

– Вы, наверное, здесь впервые, а? У вас, наверно, есть вопросы, а?

Лазарь расслабился и присел на краешек раскладушки.

– Вообще-то, мне не ясно, кто есть кто. Я всё время слышу фамилии Розенфельда, зятя Троцкого. Это что, семейственность или…, – он оглянулся и понизил голос. – Или слишком много наших евреев?

Ворошилов хихикнул.

– Нет-нет. Позвольте я вам объясню. Во-первых, – это Лев Борисович Каменев. Его настоящая фамилия Розенфельд. Он тоже еврей. Он пишет статьи за Ленина и редактирует их. Говорят, если Ленин будет делать собрание своих статей, то это будет делать только Лев Борисович Каменев. Каменев родственник Троцкого, он его зять, муж сестры Троцкого. Другой, о ком вы спрашиваете, тоже наш – Григорий Евсеевич Зиновьев, настоящая его фамилия Овсей-Гирш Аронович Радомысльский – Апфельбаум. Он – ближайший помощник Ленина и редактор всех его публикаций. Что нет разницы, а? Один занимается личными бумагами Ленина, и другой тоже занимается личными бумагами Ленина.

Ворошилов огляделся вокруг. День близился к концу, и коридор быстро заполнялся делегатами, возвращавшимися с различных заседаний.

– Они оба евреи, правильно?

Ворошилов кивнул в ответ.

– Но есть ещё два фаворита. Один тоже наш. Может быть, вам встречалось имя Николая Николаевича Бухарина. Это правая рука Троцкого. Он был с ним всё время в Америке. Они там числились от «Нового Мира». Потом он был в Японии. Не знаю, как это связано, но его держат одним из ведущих большевистских теоретиков.

Он сделал паузу.

– И есть один не еврей – Коба. Говорят, что он имеет сильное влияние на Ленина. Но я сам ничего об этом не знаю. Предположительно он был одним их главных боевиков партии, «партийная контрразведка», так сказать, и поэтому всё и обо всех знает.

– А как он выглядит? – Спросил Лазарь.

На этот раз в разговор вмешался Орджоникидзе:

– Иосиф Виссарионович – не похож ни на одного из партийных руководителей Он – грузин, что для других уже само по себе достаточно плохо. Он плотный, немного желтовато-болезненная кожа и желтушные глаза. – Орджоникидзе хрюкнул:

– У него пышные усы и… – Он наклонился вперед и прошептал заговорщическим тоном:

– Грязные ногти. – На этом Орджоникидзе откинулся назад и заржал как жеребец. Все тоже загоготали.

Съезд Советов открылся на следующий день. Лазаря назначили в состав ВЦИКа Российской Советской Федерации. Он не знал, как это получилось, но, обводя, после утверждения, взглядом зал заседания, он увидел устремлённое на него лицо человека, которого все знали как Коба. Лазарь в знак приветствия кивнул ему, но тот не ответил, а как показалось Лазарю, только усмехнулся в усы. Он сначала хотел спросить Ворошилова, сидевшего рядом с ним, не обязан ли он своим назначением влиянию Кобы, но потом передумал. Если этот человек хочет его, Лазаря, протолкнуть, то пусть так и будет. С его стороны сопротивляться глупо, лучше наслаждаться новой должностью, какой бы она не была, и понравившейся ему столицей. Это наслаждение оказалось, однако, очень недолгим. В начале января 1918 года большевики разогнали в Таврическом дворце законно избранное народом Учредительное Собрание. А вскоре, поскольку в Петрограде уже было всё подавлено и надо было распространять своё влияние дальше на Россию, а Петроград находился на отшибе огромной Российской Империи, большевистское правительство вообще переехало в Москву, в Кремль. Опять Лазарь оказался в поезде, но на этот раз он ехал в юго-восточном направлении. И вот Кремль. Древняя крепость. Лазарь стоял на вершине холма, откуда открывался вид на Москву-реку. Лазарь прогулялся по булыжной мостовой Соборной площади, где расположены Успенский и Архангельский Соборы, Грановитая Палата. Потрогал руками Царь-пушку. Сразу за ней величественно поднималось жёлтое здание треугольной формы, бывший царский Сенат. Теперь в нём размещалось новое Советское правительство. Вокруг были и другие здания, но Лазарь уже и так увидел многое. Кремль поражал своим великолепием. Никогда раньше Лазарю не приходилось видеть такое скопление церквей и соборов, один лучше другого, украшенных бесценными сокровищами, от икон до золотых куполов.

Он поселился в маленькой комнатке на чердаке здания, находившемся в Рыбном переулке, в самом центре Москвы, сбоку от улицы Разина. Здесь размещались рыбные ряды. Лазарю не нравилось это место. В зимнее время рыба лежала ледяными горками и была засыпана снегом. Рыбный запах вызывал у него тошноту, к тому же недалеко находилось Зарядье, район трущоб и преступности. Но вскоре он с головой ушёл в работу по организации Рабоче-крестьянской Красной Армии.

Власть в России переменилась, но ситуация была той же, государство по-прежнему находилось в состоянии войны с Германией. Поэтому первым делом надо было решить эту проблему. Германия тоже предложила мир и попутно просила независимости для Польши, Прибалтики, Финляндии и Украины. Троцкий отказывался подписывать мир на таких условиях. Ленин же настаивал, считая, что иного выхода не было. Если бы мирное соглашение с немцами не было бы подписано, то советскому правительству пришлось бы сражаться с немцами. А какими силами, считал Ленин, когда большевики сами же и развалили регулярную армию и фронт? Армии не существовало. Кто её развалил? – Большевики. Но Троцкий, в планах которого была мировая революция, в том числе и в Германии, теперь уже жаждал продолжения войны с немцами, чтобы ценой миллионов жизней русских солдат принести в Германию свою большевистскую революцию и стать абсолютным диктатором не только Российской Империи, но и всей Европы. Троцкий вообще никогда не мелочился.