Кремлевский эндшпиль. Ликвидация Иблиса - [32]

– Инициатива может исходить от западных банков-корреспондентов?

– Нередко так и происходит, сэр, поскольку китайцы еще недостаточно профессиональны в сфере международного корпоративного финансирования, например, слияний и поглощений.

– В ГШБ есть западные менеджеры?

– Да.

– Нужен не наш сотрудник и не американец.

– Не могу сразу ответить, нужно уточнить.

– Немедленно дай поручение определить кандидата для использования втемную. Ответ я хочу увезти с собой, вылет поздно вечером. Это в рамках того проекта, что мы обсуждали в нью-йоркском офисе.

– Уже догадался. Нельзя ли уточнить задание?

– Скажем так: человек должен передать китайцам информацию, которая подтолкнет ГШБ к участию в сделке. Сама сделка представит несомненный интерес для китайской корпорации, то есть, будет отвечать национальным интересам Пекина.

– Правильно понимаю, что требуется возможность полного отрицания нашего участия?

Директор национальной разведки молча кивнул. Резидент наморщил лоб: задача выглядела простой, хотя с запашком. А босс, выспрашивая детали, выпил пять чашек улуна и едва не описался, значит, задача сложная, поэтому принюхиваться не следует. Пусть в Вашингтоне ломают голову, а наше дело – отправить запрос в шанхайскую резидентуру. В положительном ответе был уверен, сомневался только в имени – не запомнил. Парня из ГШБ видел с полгода назад, обычный голландский банкиришка – высокий, светлый, жаловался, что негде на коньках побегать. Сразу называть кандидата резидент не стал, вдруг Шанхай предложит и других. Уже к вечеру прояснится будущее конькобежца. Шпион – отчасти демиург, способный подправлять планы Создателя и тем менять судьбы людей.

После паузы глава национального разведсообщества предпочел уйти с обсуждавшейся темы.

– Правда, улун производят только из взрослых листьев чайного дерева? Поэтому продукт дороже и менее распространен?

– Да, сэр. Мне привозит оперативник, действующий по программе GDI под прикрытием импортера элитных сортов чая.

– Постой, «Инициативу глобального развертывания» мы уже свернули. Пять тысяч бездельников, якобы почти нелегалов, только проедали бюджет, а отдачу давали нулевую.

– Этот выучил китайский и шурует в глубине континентальной территории Китая. Завел полезные контакты, в том числе одного полицейского в закрытом районе, где строится система подземных туннелей для межконтинентальных ядерных ракет. В перспективе …

– Ладно-ладно, про чай расскажи.

– Листочки скручивают в плотные комочки, чтобы минимизировать их контакт с воздухом, иначе будет происходить излишняя ферментация.

– Вот как! – ДНР пристально взглянул в глаза подчиненному, понял, что того не удалось сбить со следа словесной эквилибристикой. – Если кандидат найдется подходящий, то ты его потом в «комочек скатаешь»?

– В лучших традициях. Своими руками.

– Лучше китайскими. «Импортер» организует?

– Абсолютно. Очень толковый.

Прогулки становились длиннее, шаг убыстрялся, Алехин ощущал, как в тело возвращается энергия, а с ней и оптимизм. «Неужели проскочу?» – вслух, конечно, не произносил, чтобы не сглазить. Химиотерапия дала ощутимый эффект, и с её окончанием отрастали не только волосы, но и сроки планирования будущих действий. Только червь сомнения портил картину, заставлял мрачнеть, глядя на исхудавшее лицо с ежиком почти платинового оттенка. И еще не хотелось смотреть на струю, несущую в писсуар остатки отравы и умерших клеток-паразитов. От запаха деваться некуда: даже если отвернуть нос, то верный пес шумным вдыханием анализируемого воздуха напомнит, что моча совсем не золотистая. Зато врачи настроены позитивно. Привыкший тонко чувствовать нюансы чужого поведения, шпион заметил, как белые халаты перестали избегать его взгляда и мучительно подбирать нейтральные слова. Также симптоматично, что приходящая медсестра шлепнула по руке, когда он как бы случайно погладил её тугое бедро. Матвей не вкладывал в жест приглашения к продолжению, так, настроение нахлынуло, чего в период бессилия не случалось.

– Обед готов, – раздался голос из кухни.

– Бегу, Анечка, – с энтузиазмом ответил мужчина, чей аппетит уже посылал сигналы голода по стволу мозга в его переднюю область, которая, обработав, сформировала заключение «жрать хочу».

– Не забудь принять таблетки, – тон жены за время болезни стал отчасти приказным, – и звонила Шпагина, обещала скоро быть.

Довольный ветеран переваривал тарелку овощного супа и порцию пасты с морепродуктами, что затуманивало голову, которая вновь наполнилась многообразием образов и затей. Сквозь туман проступала идея открыть бутылку тосканского в честь приезда онкопсихолога. Кроме приятных вкусовых ощущений это могло выставить пациента в выгодном свете, что требовалось для успокоения друга, рвущегося к нему гости. Алехин не сомневался, что Мария информирует Чудова – её опекуна и бывшего зам. директора СВР.

– Машенька, не сочти за труд, набросай для меня мой же психологический портрет, – приступил бывший шпион к реализации очередного пункта своего плана. – Типа, как стальная воля чекиста дала трещину под ударами рака легких. Как его веселая и живая личность трансформировалась в нечто гротескно-мрачное и деградирующее. Затем вплети нотку надежды, когда химия начала побеждать раковые клетки. И прогноз, как лучевая терапия скажется. Концовка в двух вариантах – пациент отбрасывает коньки или убегает на них к радостям бытия.