Кремлевские тещи - [80]

— Но на гонорары, молодой человек, особенно не рассчитывайте, — сказал Воровский.

В начале ноября 1912 года Воровский прибыл в Вологду, типичный губернский городок на севере России.

Вскоре к Воровскому приехала семья: жена и шестилетняя дочь Нина.

«Мы встречались ежедневно, — вспоминал один ссыльный, Б. Перес, — за столом у местной обывательницы Матафтиной, у которой столовались некоторые ссыльные. Не раз я бывал у Вацлава Вацлавовича дома.

Однажды вечером во время разговора я взялся за попавшиеся мне под руку поломанные куклы Ниночки и одну за другой починил их. Когда она наутро нашла своих исцеленных кукол, Вацлав Вацлавович пресерьезно уверил ее, что я кукольный доктор, и от души смеялся, когда при каждом моем появлении Ниночка бежала ко мне навстречу с новой пациенткой».

Рассказывая о своем житье-бытье в Вологде, Воровский продолжал: «Мои живут неодинаково: дочь здорова и толстеет, мать похварывает и худеет; возможно, что в сумме остается то же самое, но все-таки это слабое утешение».

В середине февраля 1919 года Воровский приехал в Москву. В Кремле, в здании бывшего кавалерийского корпуса, он получил небольшую квартиру из двух комнат. Отсюда через Троицкие ворота можно было попасть в Александровский сад, а там рядом — Манеж и университет. Почти тридцать лет прошло, как вбегал он вот по этим мраморным лестницам в Актовый зал. А там, во дворе университета, они, студенты, не раз митинговали…

Иногда почта приносила забавные вещи.

Вот письмо писательницы А. Вербицкой. Ее тревожила судьба своих книг. Тут же, в письме, она передавала мнение М. Горького и М. Андреевой о нем, Воровском. «Следите по газетам за назначением В. В. Воровского. Это европеец в лучшем смысле этого слова и высококультурный человек, — сказала жена Горького Вербицкой. — Мы говорили ему о Вас, он примет к сердцу Ваши интересы и сумеет Вас защитить».

14 марта 1921 года Воровский со своей миссией прибыл в Рим.

О возможных провокациях Воровский предупредил также жену и дочь. Буквально через несколько дней предвидение Воровского сбылось. Однажды, возвратившись с прогулки из парка Боргезе, всегда жизнерадостная, бойкая Нина рассказала, что к ней подошел один синьор и шепнул: «Пять минут назад твой отец убит…»

— Ну, и что же ты ответила? — спросил Вацлав Вацлавович.

— А я сказала, что он лгун.

— Вот и правильно…

Побродив по Риму, Воровский возвращался к Колпинским обедать. Все уже были в сборе: хозяйка Анна Николаевна, ее муж Урбан, Дора Моисеевна и Нина. Подавались традиционные итальянские макароны, фрукты и легкое вино. После обеда Воровский садился по обыкновению на балконе, откуда открывался чудесный вид на Рим, и смотрел в бесконечное синее небо, на отроги гор.

Но недолго семья была в полном сборе. Дочь Воровского Нину пришлось отправить в частный пансионат в Швейцарию. Она доставляла своим родителям массу хлопот. Ее нрав мог вывести из себя кого угодно.

Она была такой же нервной, как и ее мать. Всем известно, что есть качества, которые передаются по наследству. Сумасшествие чаще всех других болезней передается по наследству и притом усиливается с каждым новым поколением, так что краткий припадок бреда, случившийся с предком, переходит у потомка уже в настоящее безумие. Кроме того следует заметить, что умопомешательство признает полную равноправность обоих полов.

Вся жизнь Воровского протекала в обществе нервных женщин. Изредка, после очередного скандала, отец навещал дочь в пансионате.

Очень часто писал Воровский своей дочери Нине письма: «Неужели ты не можешь жить с людьми так, чтобы не нужно было объясняться. Ох, трудный ты человек, Муха. Нас этот новый инцидент очень сильно огорчил. Мама очень сильно волновалась, хотела писать и тебе и воспитательнице, но я уговорил ее оставить и ограничиться моим письмецом, ибо я понимаю, что это одна из вспышек, которые у тебя, к сожалению, все еще бывают, и ты, успокоившись, сама поймешь, что зря разыграла этакую трагедию.

Поменьше думай о том, кто тебя ненавидит и пр. Это жеманство навыворот.

Как жеманные девицы думают, что все восхищаются ими, так есть люди, которые думают, что все их ненавидят, что они такие непонятые, одинокие среди толпы. Вроде Печорина или героев Байрона.

Это такой же недостаток, как жеманство. Жизнь гораздо проще, и люди относятся друг к другу гораздо проще, чем выглядит по романам. Так и к ним надо относиться просто и ровно, не презирать и не восторгаться, а главное, нужно, быть самим собою и поменьше думать, что о тебе думают и говорят другие, стараясь быть чем-то, заслуживающим внимание.

Вот тебе очередное отцовское нравоучение. Посылаю тебе несколько фотографий.

Ну, смотри, будь умницей, не позорь своего старого отца и Российскую республику».

Осенью 1922 года в Италии Муссолини совершил правительственный переворот. В Риме шла перестрелка. По улицам ходить было небезопасно. Несмотря на это, Воровский не изменил своей привычке бродить пешком по городу. Опираясь на тросточку, он смело входил в кафе на улице Корсо, выпивал чашку кофе с ликером, наблюдал за посетителями.

9 мая в Лозанне Воровский беседовал с корреспондентом «Кельнише Цейтунг». Он заявил представителю немецкой газеты, что не отступит от директив, полученных от Советского правительства, и останется в Лозанне до конца конференции.