Кремлевские тещи - [17]
Поездкой своей сюда я очень доволен: вылечил себе зубы и проветрился несколько после 1>1/>2-годового шушенского сидения. Как ни мало в Красноярске публики, а все-таки после Шуши приятно людей повидать и поразговаривать не об охоте и не о шушенских «новостях». Ехать назад придется довольно долго (суток 5 или около того): против воды пароходы тащатся по Енисею чертовски медленно. Сидеть придется в каюте, потому что погода стоит чрезвычайно холодная (одет я, разумеется, по-зимнему и купил еще здесь тулуп для Нади, так что меня никакой холод не проберет). Я запасаюсь свечами и книгами, чтобы не умереть со скуки на пароходе. Со мной поедет, вероятно, Лепешинская, жена ссыльного, которая едет на службу в село Курагинское (верст 40 от Минусинска, где живет наш товарищ Курнатовский); ее мужа перевели туда же. Вчера узнал приятную новость, что Юлий переведен, но куда именно — еще не знаю. Последнее письмо из дому, которое я получил, было Анютино от 24-го VIII. Очень благодарю ее за него и за книги («Neue Zeit», оттиск из «Archiv'а», биографию Коханской и др.). Отвечать ей буду уже из Шуши, т. е. недели через полторы: промедление порядочное, а ничего не поделаешь.
Твой В. У.
В июле 1900 года Ленину удалось выбраться за границу. Началась его первая эмиграция, длившаяся свыше пяти лет.
С апреля 1902 года по апрель 1903 года Ленин жил в Лондоне, где при содействии английских социал-демократов было налажено печатание «Искры». Ленин и Крупская сначала поселились в меблированных комнатах, а потом сняли две комнаты в небольшом доме недалеко от Британского музея. И из эмиграции летели письма к матери.
170 писем Ленина к матери, написанных в течение 23 лет, охватывают жизнь в Петербурге, Сибири, Пскове, Германии, Англии, Швейцарии, Финляндии, Франции, Польше.
Когда после встречи в Стокгольме расставалась с сыном, как ни грустно было, благодарила судьбу: вот ведь какой удачный выдался год — и Володю удалось повидать, и остальные пока на свободе.
Переезжали из Петрограда на дачу в Большие Юкки. Дочери очень надеялись, что на свежем воздухе матери станет лучше. Ослабла она в последнее время: дает знать о себе возраст — 81 год. Уже сложены вещи в квартире на Широкой улице, ждут извозчика. Мария Александровна сняла перчатки, села за пианино — ведь на даче не будет инструмента! — и заиграла что-то из своего любимого. Музыка тоже была ее счастьем.
В Юкках слегла. Терпеливая, не любившая никого беспокоить, попросила Аню:
— Дай мне что-нибудь, ну, облатку — ты знаешь, что — я хочу пожить еще с вами!
Шел 1916 год. Россия была накануне переворота… Но Марии Александровне не суждено было увидеть, какую роль сыграют ее дети в том страшном будущем, которое раскрывалось перед страной.
Как в людях, так и в целых народах и царствах есть что-то фатальное, неизбежное. Но времена и лета, различные сроки остаются во власти Божьей.
Почти все пророчества и предсказания несколько предупреждают события, потому что точное определение времени скрыто от людей. Помните слова Иисуса: «О дне же том и часе никто не знает, ни ангелы небесные, а только Отец Мой один».
Отсюда можно заключить, что год и месяц как будто еще в нашей власти, но день и час сокрыты от нас.
Каролина Шмурло
Теща Феликса Дзержинского, Каролина Шмурло, не смогла взять на себя заботу о воспитании его сына Ясика. Ребенок сначала воспитывался в женской тюрьме «Сербия», затем в белорусском местечке Клецк, потом в Швейцарии и, наконец, переехал к своему отцу в Кремль.
Почему Каролина Шмурло не взяла на воспитание ребенка? Скорее всего дело было в том, что она не была родной матерью Софьи Мушкат — жены Дзержинского. Софья Мушкат вспоминала: «Мачеха не была в состоянии взять на себя заботу о моем ребенке». А может быть, дело в том, что мачеха с самого начала была крайне недовольна революционными увлечениями падчерицы, а в маленьком Ясике, рожденном в тюрьме, увидела только продолжение этой деятельности. К тому же надо учитывать, что Софья Мушкат с Дзержинским не венчалась, а значит, жили они «без Божьего благословения».
С семьей своей жены Феликс Дзержинский познакомился только после рождения сына. Все происходило при достаточно странных обстоятельствах. Это было в начале апреля 1911 года. Софья Мушкат с новорожденным была в тюрьме. Феликс Дзержинский пришел на квартиру к отцу Софьи, Сигизмунду Мушкату, где познакомился со всей семьей — отцом, мачехой Каролиной Шмурло, братьями Станиславом и Чеславом. Правда, при этом он «из конспиративных соображений» назвался не Феликсом, а братом Феликса. Боялся, что не похвалят? Отец рассказал об этом визите своей дочери на свидании, и она сразу поняла, что это был не брат, а дорогой и любимый Феликс.
Вот такая была конспирация. Даже администрация женской тюрьмы «Сербия», где родился Ясик, долгое время не могла понять — чей ребенок. И только по фотографии Феликса, которую по просьбе дочери передал ей в тюремную камеру отец, был сделан вывод, что это ребенок Дзержинского.
Софья Мушкат оставила воспоминания о своем детстве. Она рассказала об атмосфере, которая царила в семье, об условиях воспитания. «Родилась я в декабре 1882 года в Варшаве. Моя мать Саломея-Станислава, урожденная Либкивд, была воплощением доброты. Она заботилась не только о муже и детях, но и о своих сестрах и братьях, которые были старше ее, а также и об их семьях. Мать была чутка и отзывчива к нуждам других. Она не только хорошо относилась к домашним работницам, но помогала чем только могла и их семьям. Старушка няня Юзефа Винтер, которая вынянчила брата и меня, продолжала жить у нас, хотя ослепла и ничего уже не могла делать.
Власть и любовь. Как эти понятия существуют рядом? Именно на этот вопрос отвечает книга «Кремлевские любовницы». Читатель «заглянет за кулисы» театра политической жизни страны, узнает некоторые пикантные подробности из биографий известных людей: Ленина, Сталина, Берии, Булганина, Вишневской, Давыдовой и многих других. Увидит, как личная жизнь (или ее отсутствие) прямо или косвенно влияет на общественную деятельность и наоборот — как ради политических идеалов приходится жертвовать личными интересами…
Эту книгу с интересом прочтут все, кого волнуют не только интимные подробности власть предержащих, но и взаимоотношения между народом и властью. Обилие исторических фактов из личной жизни обитателей Кремля позволяет читателю приподнять плотную занавесь тайн и окунуться в полную интриг и пикантных подробностей закулисную жизнь московских правителей. Чем же отличается любовь по-русски от прочих любовей на свете? Чтобы дать подробный ответ на этот вопрос, включая философскую подкладку плотской любви во все времена и у всех народов и авторскую интерпретацию эротики и секса в приложении к житию сильных мира сего от начала веков до наших дней и написано это увлекательное исследование.
Новая книга Валентины Красковой открывает тайны закулисной жизни Кремля. Она рассказывает о людях, которые не любят появляться на публике, но именно в их руках сосредоточена власть. Кем на самом деле являются фавориты Екатерины II, сталинские палачи и современные «серые кардиналы»?.. Книга, которую вы держите в руках, ответит на эти и многие другие вопросы.
Эта книга о тех, чью профессию можно отнести к числу древнейших. Хранители огня, воды и священных рощ, дворцовые стражники, часовые и сторожа — все эти фигуры присутствуют на дороге Истории. У охранников всех времен общее одно — они всегда лишь только спутники, их место — быть рядом, их роль — хранить, оберегать и защищать нечто более существенное, значительное и ценное, чем они сами. Охранники не тут и не там… Они между двух миров — между властью и народом, рядом с властью, но только у ее дверей, а дальше путь заказан.
Борьба за власть в Кремле — это война тайных и явных кланов. Возникнув в глубокой древности, меняя свои формы, но сохраняя прочность связей, кланы благополучно дошли до наших дней. Фракции, партии, команды, союзы, группы — соратников, землячества — это всего лишь современные слова-маскировки, за которыми скрывается грозная мощь кланов. А основу клана всегда составляет семья. Неприступность цитадели российской власти, по мнению автора книги — это блеф всегда временных обитателей Кремля. На деле крепость Кремля напоминает проходной двор, через который непрерывной чередой проходят кланы властолюбцев. Среди страстей человеческих именно властолюбие занимает первое место.
Предлагаемая читателю новая книга Валентины Красковой является продолжением уже известных изданий — «Кремлевские дети» и «Кремлевские невесты». Валентина Краскова остается верной избранной теме. Объект ее внимания — кремлевские обитатели с их чадами и домочадцами, наследственные болезни, а также борьба за власть — интриги, заговоры, покушения, законные и незаконные наследники империи. Американская внучка «отца всех народов». Взаимоотношения Юрия Андропова со своими детьми. Президент России и его внук Борис.
Предлагаем третью книгу, написанную Кондратием Биркиным. В ней рассказывается о людях, волею судеб оказавшихся приближенными к царствовавшим особам русского и западноевропейских дворов XVI–XVIII веков — временщиках, фаворитах и фаворитках, во многом определявших политику государств. Эта книга — о значении любви в истории. ЛЮБОВЬ как сила слабых и слабость сильных, ЛЮБОВЬ как источник добра и вдохновения, и любовь, низводившая монархов с престола, лишавшая их человеческого достоинства, ввергавшая в безумие и позор.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.