Кремлевские подряды «Мабетекса». Последнее расследование Генерального прокурора России - [38]

«За неделю до задержания Лисовского и Евстафьева, — пишет он в газете «Стрингер», — Ельцин лично от меня потребовал немедленно разобраться с разворовыванием предвыборных средств. Собственноручно наложил резолюцию на мою докладную. В то время в мои обязанности члена Совета выборной кампании входил контроль за расходованием финансов.

Накануне задержания, 18 июня, мы ночью вскрыли сейф в кабинете Кузнецова. Там было 1,5 миллиона долларов. Сутки кабинет находился под наблюдением. Никто, кроме Кузнецова, в него не заходил. А после задержания выяснилось, что кроме 539 тысяч в коробке из-под бумаги для ксерокса в сейфе ничего не осталось. Как Кузнецов умудрился вынести полтора миллиона долларов, до сих пор не знаю. Не дали до конца разобраться».

12 июля 1996 года против Евстафьева и Лисовского было возбуждено уголовное дело…

Ниточки от «черного нала» привели к Чубайсу, но его самого трудно было привлечь к ответственности: Анатолий Борисович всегда вел себя крайне осторожно. Да, Евстафьев — его человек, Лисовский — его друг, все это знали, и по этому поводу поднялся шум. Казалось бы, Коржаков, Сосковец и Барсуков получили в руки стопроцентный козырь: с президентского благословения задерживают с поличным вороватых сотрудников штаба Чубайса. Вороватых потому, что вынесли-то они 539 тысяч, а расписку оставили совсем на другую сумму — клочок бумаги с надписью от руки: «500 000 у.е. Лисовский».

Но они не учли, что их соперники тоже были неплохими шахматистами.

Коржаков поднял шум, но он не был заинтересован в скандале. Чубайс и «семья» это мгновенно поняли и сразу же аналогичный скандал закатили сами — дескать, провокация спецслужб, происки Коржакова и Барсукова. Раздались крики «Выборы под угрозой!».

Не обратил внимания Коржаков и на то, что команда Чубайса очень активно использовала дочь Ельцина Татьяну, которая ненавидела Коржакова и рьяно выступала перед отцом против него. Но главное, чего не учел Коржаков, было то, что Ельцин уже сделал для себя выбор в пользу Чубайса и его команды.

Так из минуса очень элегантно был сделан большой плюс.

Сопровождалось все это отвратительным враньем. Помните, как лгал загнанный журналистами в угол Чубайс: дескать, не было никакой коробки с деньгами, это все провокация КГБ. Честно говоря, до этого момента я относился к Чубайсу достаточно уважительно. После той пресс-конференции авторитет его в моих (да и не только) глазах упал ниже некуда: представить себе, как можно находиться в публичной политике, занимать высокие посты и лгать столь неприкрыто, практически на весь мир, было очень сложно.

Было сделано все, чтобы максимально «накрутить» Ельцина. В конце концов Ельцин был поставлен перед выбором: или уходит команда Коржакова, или говорит «до свидания» предвыборный экипаж Чубайса, а с ним и всякая надежда на переизбрание. Жажда власти взяла верх над одиннадцатью годами дружбы: президент немедленно уволил и Барсукова, и Коржакова, почти члена семьи, крестного его внука… Ну а дело стали аккуратно «заминать».

Что тогда удалось сделать в обстановке такой шумихи?

Как вспоминает Коржаков, уже в ту самую ночь, когда были задержаны Лисовский и Евстафьев, ему позвонила Татьяна Дьяченко и в ультимативной форме предложила отпустить обоих, а о происшествии забыть. Коржаков отказался. Тогда «семья» потребовала ареста Барсукова и Коржакова, но Генпрокуратура этого не допустила. Была попытка и меня заставить подтвердить слова Чубайса, сказанные им на пресс-конференции, что вообще никакой коробки не было, что все это кагебэшная провокация. Я отказался.

Отказался и стал вести независимое расследование.

Мы установили, что коробка была, что выносили ее именно Евстафьев и Лисовский, что это были деньги, которые шли на предвыборную кампанию, что Коржаков с Барсуковым действовали в рамках закона, и если уж привлекать кого-то к ответственности, то совсем не их…

Попутно выяснили, что Чубайс, Евстафьев и прочие создали структуру с романтическим названием «Монтес Аури», то есть «Горы золота», которая получила через созданный для этого Фонд защиты частной собственности беспроцентный кредит в 14 миллиардов рублей от банка «СБС-Агро». С помощью сложных операций на эти деньги были куплены ГКО, которые с большим «наваром» вскоре продали. Кредит после этого отдали, а «навар» положили в карман. Так, незапланированно, мы узнали, что Чубайс активно играет на рынке ГКО, а за его большие доходы приходится расплачиваться бюджетными деньгами.

Игроки ГКО получали колоссальные проценты: вкладывая в облигации 1 миллион долларов, уже через полгода они, практически ничего не делая, не ударив палец о палец, получали «навар» порядка 300 тысяч. Эта машина по деланью денег контролировалась узкой и сплоченной группой финансистов, где Чубайс играл первую скрипку. Конечно, на рынке ГКО могли играть все, но беспроигрышные правила знали единицы. Именно те 780 российских чиновников — игроков ГКО — и подтолкнули страну к августовскому дефолту.

Более подробно об этих «финансовых играх» я еще расскажу. Пока же лишь с горечью отмечу, что несоразмерные здравому смыслу, но формально легальные доходы этой финансовой верхушки фактически гробили страну, в которой они сами же проживали.