Кремлевские подряды «Мабетекса». Последнее расследование Генерального прокурора России - [25]

Еще позже Кириллов взял кредит в 24 миллиона долларов у ОНЭКСИМ-банка. Стоит ли говорить, что деньги в банк не вернулись. К изумлению очень многих, начиная с 1993 года, за рекордный с момента рождения срок, «МЭС» превратилось из никому не известной маленькой фирмы в спецэкспортера стратегически важных ресурсов страны — сырой нефти и нефтепродуктов, цветных и черных металлов. Только за два года объем операций с нефтью у нее вырос с 200 тысяч до почти 10 миллионов тонн в год. По словам самого Кириллова, в 1995 году «МЭС» экспортировало 8,5 % всей российской нефти и нефтепродуктов, а годовой оборот компании подбирался к 2 миллиардам долларов США.

Право на экспорт нефти просто так и абы кому не дают сейчас, не давали и тогда. Стреляли крупных нефтеторговцев чуть ли не ежемесячно, страшной была в этой среде и коррупция. Попасть в число спецэкспортеров — это было равносильно причислению к сонму олимпийских богов со всей их атрибутикой.

А теперь постарайтесь припомнить хотя бы одного из своих знакомых из «бывших преподавателей», сумевших самостоятельно сделать столь блистательную карьеру в бизнесе. Удалось? То-то же…

Кто ответит на простой вопрос: как такая специфическая организация, как племенной завод, сумела внедриться на нефтяной рынок, куда «чужакам» дорога заказана просто по определению?

Тем не менее ответ на эти вопросы все же есть. Он выражается в двух фамилиях — Олег Давыдов, бывший министр внешнеэкономических связей, и бывший премьер-министр Виктор Черномырдин.

Свою дружбу с Олегом Давыдовым и Виктором Черномырдиным шеф «МЭС» никогда и не скрывал. Припоминаю историю, о которой проговорился в одном из интервью вице-президент «МЭС» Валерий Агеев. Как-то Виктор Степанович пытался помочь Виталию Кириллову купить 48,9 % акций второго по величине банка Италии — Banco di Roma. Вопрос рассматривался на специальном заседании итальянского парламента, потому что иностранцам по итальянскому законодательству можно приобрести не более 15 % акций. История закончилась ничем, хотя Кириллов даже просил аудиенции у премьер-министра Италии.

В 1998 году компанию срочно «модернизировали», введя в состав ее учредителей Ассоциацию финансово-промышленных групп России…

Однако вернемся к делу «Мабетекс», а точнее — к особым отношениям Бородина и «МЭС».

Когда вокруг Бородина начали сгущаться тучи и он понял, что за деньги от продажи нефти могут и спросить, он обвинил АО «МЭС» в том, что часть денег от экспорта нефти пропала, и даже обратился с иском в арбитражный суд. Размер исчезнувших сумм разные эксперты оценивали по-разному — от 40 до 400 миллионов долларов. Такой разброс цифр связан, во-первых, с крайней противоречивостью информации, большая часть которой оказалась строго засекреченной; а во-вторых — уж больно по сложным, подозрительно сложным схемам шло финансирование кремлевской реконструкции: с привлечением кредитов, залогами, векселями…

У всякого нормального человека, знакомого с реалиями современной жизни, вне сомнения уже возникло несколько вопросов. Как получилось, что Кириллов — человек, далекий от нефтяной промышленности, — смог прорваться в крайне узкий круг спецэкспортеров? Почему его фирма АО «МЭС», несмотря на все связанные с ней скандалы, снова и снова получала важные и прибыльные государственные заказы? И наконец, кто за Кирилловым стоит?

Масштаб деятельности Кириллова был таков, что он неизбежно должен был попасть в поле зрения правоохранительных органов других стран. Так оно и случилось. Основную часть экспорта нефти «МЭС» осуществляло в Швейцарию — немудрено, что именно в одном из женевских банков и обнаружились счета Кириллова. Сразу же в Швейцарии по делу «МЭС» было возбуждено следствие. Были заморожены десятки миллионов долларов, а под подозрением в отмывании денег оказалось практически все руководство компании. Объективно дело «Бородин — «Мабетекс»» и дело «МЭС» нужно было объединять в одно — это было бы и правильно, и логично. Ведь если разобраться, «Мабетекс» являлся лишь каналом для отмывания денег.

Куда важнее понять, откуда взялись эти сотни миллионов долларов.

* * *

О том, как начиналось финансирование кремлевской реконструкции, рассказал в интервью «Общей газете» один из бывших руководителей российского Министерства экономики:

— Приходит Пал Палыч и говорит: «Мне нужно в общей сложности 10 триллионов рублей» (тогда — около 2 миллиардов долларов. — Прим. авт.). Я говорю: «Пал Палыч, вы понимаете, что если я вставлю эти цифры в бюджет, а у нас вся инвестиционная программа составляет 5 триллионов, то никакая Дума это не пропустит, будет скандал». — «Ну тогда дай мне пять миллионов тонн нефти». Я согласился — куда денешься!

Конвертировать нефтяные квоты в доллары и было поручено доверенному спецэкспортеру АО «МЭС». О размере полученной выручки от этой операции история умалчивает. Известно лишь, что, по оценкам экспертов, «МЭС» перекачало за бугор даже не 5, а 8 миллионов тонн нефтепродуктов.

Как предполагает женевский следователь Даниэль Дево, речь здесь может идти о сумме, зашкаливающей за 1,5 миллиарда долларов США. Порядка 200 миллионов из них, согласно документам, было потрачено на реконструкцию Кремля. Куда делись остальные — вот вопрос.