Кремлевская пуля - [46]

– Заметим, он даже имя назвал: Иван Кузьмич! – встрял Савельев, но Лев Иванович махнул ему рукой, чтобы не мешал.

– Ему объяснили, чем это для него чревато. Но Паршину и этого было достаточно. Главное, что Дима засветил свой интерес. Ахмет караулит его возле дома. Тот несколько дней не выходит, а потом под ручку с Надей появляется человек в его одежде. Ахмет следует за ними, те вдруг ругаются и расходятся в разные стороны. Он идет за мужчиной, выбирает подходящее место и убивает его, думая, что это и был Матвеев. Ахмет, естественно, сообщает об этом Паршину, а Дима все последующие дни просто прожил на складе.

– Так в чем здесь цимес? Паршин же сидит, пусть и расконвоированный! – сказал Савельев.

– Но он подал документы на УДО и с очень большой долей вероятности выйдет, – добавил Лев Иванович.

– Зачем Паршину смерть Матвеева? – задумался Степан. – Может быть, Дима что-то увидел или услышал, но не придал этому значения? Например, ту же фотографию Натальи. А вот если его об этом спросят, то вспомнит и ответит. Он два года отсидел, теперь вышел, вернулся домой. Паршин испугался. В результате мы имеем то, что имеем.

– Степа, мы можем строить самые различные версии и предполагать все, что угодно, но к нашему делу это не имеет ни малейшего отношения, – отрезвил его Гуров. – В разговоре с Паршиным у нас появляется лишний козырь, и все! Я думаю, что и сам Паршин к нашему делу никакого отношения не имеет. Прикинь сам. Принимать участие в таком серьезном предприятии и одновременно с этим устраивать какие-то личные дела!.. Что изменилось бы от нескольких дней, недель или месяцев? Нет, Паршину приспичило именно сейчас все это организовать.

– Значит, время почему-то поджимало, – заметил Савельев. – Вдруг они думали, что Матвеев что-то поймет и тогда?..

– Угомонись, – устало попросил Лев Иванович. – А то ты сейчас до инопланетян договоришься. Если они этого опасались, то могли просто грохнуть Диму, а не затевать…

– Кадриль вприсядку? – Степан усмехнулся.

– Вот именно. – Гуров не выдержал и улыбнулся. – А тут они целую операцию разработали. Съездить в колонию к Паршину, конечно, надо, чтобы до конца отработать эту версию. Заходить будем с Диминой карты, потому что это окажется для него полной неожиданностью, очень неприятной. Ничего, расколем. Черт! Позвонить же надо.

– Не надо. Александров сам перезвонит, когда освободится, – остановил его Степан.

– Да я не ему, другому человеку, – отмахнулся сыщик и набрал номер Монаха. – Привет, это Гуров.

– Кажется, скоро на нашей улице праздник будет. Ты на пенсию по инвалидности уйдешь, – съязвил тот. – Голос такой, словно ты вагон песка лопатой разгрузил.

– Давай без этого, – огрызнулся полковник. – Скажи лучше, кто в Коломне смотрящий?

– Сазан. А чего тебе от него вдруг потребовалось?

– Знаю его, вменяемый мужик. Мне завтра с Халвой надо поговорить. Он там отбывает. Вот я и хотел у тебя спросить, сумеешь ты еще сегодня с Сазаном связаться и передать ему, что мне его помощь может потребоваться? Это все по тому же делу.

– Да без проблем, – охотно согласился Монах. – Приструнит он Халву так, что тот как шелковый будет.

Отключив телефон, Гуров вздохнул и заявил:

– А ведь придется-таки Орлову звонить. Поручение-то на допрос Паршина мне нужно взять.

– Обойдемся, – выдал Савельев.

– Что же за полномочия у тебя такие необыкновенные, что ты в наших полицейских кругах, как у себя дома, распоряжаешься? – поинтересовался Лев Иванович, хотя и знал, что ответа все равно не получит.

Так и оказалось.

Степан обозначил большим и указательным пальцами расстояние в несколько миллиметров и пояснил:

– Вот такусенькие!

– Тогда в рамках этих самых полномочий позвони своим орлам, которые на квартире Матвеева шуруют, и узнай, как их успехи, – попросил Гуров. – По поводу остального тоже поинтересуйся. Вдруг кто-то Ахмета опознал?

Савельев стал звонить, а сыщик сидел и думал, почему же Паршину вдруг так срочно потребовалась смерть Матвеева. Он снова и снова прокручивал в уме всю информацию, но тут его отвлек Степан.

– Есть такая буква! – воскликнул он.

Гуров вздрогнул и вопрошающе посмотрел на парня. Но тот продолжал заинтересованно слушать. Сыщик стал ждать, когда Савельев договорит, но тут зазвонил уже его телефон.

Он услышал голос Александрова:

– Я уже понял, что у вас что-то есть, но и у меня появились для вас новости. Я сейчас направляюсь к себе, и вы тоже подъезжайте.

Подобная, никак эмоционально не окрашенная, сухая лапидарность говорила о том, что новости у Олега Александровича даже не горячие, а крутой кипяток. Гуров вскочил, показал рукой Савельеву, что ему тоже нечего рассиживаться, поговорить и на ходу можно. Они в спешном порядке вышли из квартиры.

До администрации президента Степан несся на пределе дозволенной скорости. Он выделывал по дороге такие фортели, что Гуров поклялся себе никогда больше с ним в машину не садиться.

Добрались они быстро, наверх поднимались, шагая через ступеньку. Конечно, будь Степан один, он бы просто взбежал, а так вынужден был тормозить из-за Гурова.

– Ознакомьтесь, – кивнув на пухлый конверт и не отвлекаясь на приветствия, сказал Александров.