Кремлевская пуля - [37]

Надежда мельком глянула на Гурова, и он заметил в ее глазах насмешку. Непростая это была особа.

– А вот смеяться не надо! – жестко предупредил ее Лев Иванович. – Я пришел на работу в милицию, когда ты еще и на свет не появилась, и навидался всякого, в том числе и тех, кто много лет жил на таком положении. Эта жизнь хуже смерти. А ведь у них были фальшивые документы, и они скрывались только от милиции. Дмитрию же придется бегать еще и от воров. Поэтому не надейся, что ты сможешь без серьезных для него и себя последствий сварганить ему липовый паспорт. Люди от ежедневного страха быть разоблаченными с ума сходили, становились законченными алкоголиками, а то и жизнь самоубийством кончали. Вот такой расклад, Надя! А теперь подумай хорошенько и реши, чего ты хочешь для себя, Дмитрия и вашего ребенка. Если снова скажешь, что не знаешь, где он, то можешь выйти из машины и уйти. Но потом во всем произошедшем ты будешь винить только себя. Если же он честно расскажет все, что знает, поможет предотвратить то, что сейчас готовится, это, сама знаешь, зачтется. А я со своей стороны гарантирую, что в этом случае воры его не тронут. Думай!

Дамочка, видимо, наконец-то поняла, что дело действительно очень серьезное.

Она сидела и напряженно думала, а потом попросила:

– Сигареты не найдется?

– Бросать тебе надо – для ребенка же вредно, – заметил Лев Иванович.

Степан достал из бардачка сигареты, зажигалку и протянул ей. Она жадно закурила. Наверное, действительно пыталась бросить, а сейчас вот не удержалась. Слишком многое было поставлено на карту.

Надя выбросила в окно бычок, докуренный до фильтра, и спросила:

– Сколько ему дадут?

– Смотря по какой статье пойдет. По сто пятой, часть вторая – это серьезно. Если благодаря ему преступление не совершится, то тридцать первая, пункт четвертый. Там вообще без отсидки. Если же, несмотря на то, что он обо всем расскажет, беда все-таки произойдет, то пункт пятый. Но это будет считаться смягчающим обстоятельством. Твердо могу обещать одно. Как бы ни сложилось, вас распишут, и ребенок родится в законном браке.

Рябова снова закурила, подумала и сказала:

– В общем, так, Гуров. Если ты меня обманул, клянусь, что жизни не пожалею, но ты мне за это ответишь!

– Моему слову и не такие, как ты, верят, – спокойно ответил он. – Рассказывай!

– В общем, почти все правильно. Митенька умный, и руки у него золотые, но слабый. Только я его все равно люблю. Мы у меня жили, подальше от его железяк! Была у него заначка, да кончилась. Тут он от меня и съехал. Стыдно ему было на мои деньги жить, а куда он устроится? Кому сиделые нужны? Начали друг к другу в гости ходить.

– О том, что у него деньги появились, ты знала? – спросил Лев Иванович.

– Конечно, – с вызовом ответила женщина. – Только вот никак понять не могла, почему он ко мне не вернулся. Я уже было подумала, что он себе другую завел, попросила кое-кого посмотреть за ним. Оказалось, что нет у него никого, кроме меня. Тут я стала допытываться, чего он чудит. Митенька и объяснил, что его старый знакомый попросил двух нужных людей между собой свести. Ему за посредничество заплатили, но дело не совсем чистое, вот он и не хочет меня впутывать.

– Какие-нибудь фамилии, имена или клички называл? – тут же спросил Гуров.

– Нет! – Надежда покачала головой. – Да я тогда и не спрашивала. Разоралась просто, что он, мол, опять на зону захотел, и все такое! Хлопнула дверью и ушла. Через несколько дней поостыла, решила помириться, а он на звонки не отвечает. Приехала к нему, а Митя меня в квартиру не пускает. Ну, думаю, есть-таки баба! Я так на лестнице скандалила, что открыл он мне все-таки дверь. Вошла я, а бабы-то нет! И в окно ей было не выпрыгнуть, с пятого-то этажа. На улице день белый, а окна все занавешены. Сам Митенька до того дерганый, что от каждого шороха вздрагивает. Тут уж я на него насела!

– Не сомневаюсь! – заявил Степан, но под грозным взглядом Гурова тут же стушевался.

– Раскололся он, – не обратив внимания на него, продолжала Надя. – Сказал, что его попросили наемного убийцу найти, и он начал искать, потому что помочь человеку хотел. А потом объяснили ему, что с ним будет, если он это сделает, и он насмерть перепугался. Я сначала не поверила, чуть не расхохоталась. Это его-то попросили наемного убийцу найти? Полным идиотом надо быть, чтобы ему такое поручить? Потом присмотрелась к нему, а на нем лица нет, вид такой, будто до смерти два дня осталось. Тут-то я и поняла, что правда это. А он все твердил, что прикончат его теперь. Потому Митя и на звонки не отвечал, и на улицу нос не высовывал, и даже к занавешенным окнам не подходил.

– Неужели ты даже тогда не выпытала, кто его об этом попросил? – осведомился Лев Иванович.

– Да я только что на коленях перед Митенькой не стояла, чтобы выяснить, кто это, а потом ему морду набила! – гневно заявила она. – Но ведь так и не сказал! – Она стукнула себя кулаком по колену. – Может, за меня боялся, или того, что я проболтаюсь. Поняла я, что бежать ему надо. А как его далеко отпускать, когда я уже почувствовала, что беременная? Я уж на такое счастье и не надеялась после стольких-то абортов! А ну как он там себе кого заведет? Пусть уж на глазах будет. Есть у меня знакомые одни, позвонила я, договорилась, приехали два парня в спецовках, Митенька переоделся и вместе с одним потом вышел. Куда идти, я ему объяснила. Ну а я вместе со вторым в одежде Митеньки, когда уже совсем стемнело, под ручку вышла. Прошагали мы два квартала, а потом сделали вид, что разругались, и разошлись в разные стороны.