Кремль 2222. ВДНХ - [14]

– Это ты угрожаешь, что ли? – Балабол несколько напрягся, маленькие глазки его забегали.

– Расслабься, Балабол. Ты мой гость, как-никак, я тебя не трону. Если, конечно, за пистолет хвататься не станешь – думал, я не вижу, что у тебя в рукаве припрятано?

– Даже не думал, – Балабол демонстративно вскинул руки над головой. – Но, хоть убей, в толк не возьму, к чему ты клонишь.

– Будет надо – убью, – пообещал Зигфрид. – Зря думаешь, что загнал меня в угол. Дверь, говоришь, нужна? Ну так я захлопну ее для вас навсегда.

– Ты блефуешь, – усмехнулся Балабол. Впрочем, не так уверенно, как прежде. – Как ты можешь закрыть дверь, которую не в силах открыть?

– Очень просто, – Зигфрид легонько пнул носком сапога ящик со взрывчаткой под седалищем побледневшего гостя. – Я просто взорву этот маяк к чертовой матери. Если до того дойдет – то вместе с собой. И с компанией твоих бандитов, если вы решите наделать глупостей и попытаетесь меня остановить.

– Ты не сделаешь этого, нет… – пробормотал Балабол. Самодовольство с его лица куда-то испарилось.

– Еще как сделаю. И останется ваша заветная дверца там, – Зигфрид ткнул пальцем в потолок. – В небесах. Прыгайте тогда к ней хоть до посинения.

Теперь Балабол глядел на него с нескрываемой злобой. Впрочем, он быстро взял себя в руки и водрузил на лицо свою дежурную улыбочку:

– Чего ты хочешь?

– Это другой разговор, – Зигфрид чуть откинулся, любуясь произведенным эффектом. – Для начала, пожалуй, принесешь мне еды и воды – запасы пополнить. А там обсудим, как нам жить дальше.

– Ты меня без ножа режешь, – процедил Балабол. – Все ждут, что у тебя припасы закончатся, а я, стало быть, тебя подкармливать буду? Знаешь, что они со мной сделают?

– А ты потихоньку, – посоветовал вест. – Я никому не скажу.

Балабол заерзал, запыхтел, соображая. Ухмыльнулся. Вытащил из кармана жестяную коробочку, вытряхнул из нее карточную колоду. Предложил:

– А давай разыграем? Выиграешь – будет по-твоему, и жратвы притащу, и лекарств подкину. Проиграешь – уйдешь по-тихому. Я устрою.

– Заманчиво, – признал Зигфрид. – Если бы я не был уверен, что при отходе ты меня стопроцентно обманешь.

– Слово даю! Карточный долг – долг чести.

– Ну, ладно, давай сыграем…

– Отлично! – Балабол принялся ловко тасовать карты.

– Только не в твою колоду, – расхохотался Зигфрид. – Ты же не думаешь, что я поверю в честную игру твоими краплеными картами?

– Во что же сыграем? – Балабол пожал плечами.

– В самую лучшую из игр. В «орлянку».

– Монетку подбросим? Какая же это игра? Чисто на удачу.

– Ты не веришь в свою удачу?

Балабол покряхтел, поерзал – и махнул рукой:

– А, давай!

Зигфрид достал из кармана червонец. Самая ходовая валюта – золотой «Сеятель», старинная инвестиционная монета восьмидесятого года двадцатого века, запущенная в оборот с легкой руки Маркитантов. Взял двумя пальцами, покрутил перед носом Балабола.

– Выпадет герб – твоя взяла, Сеятель – выигрыш мой. Хочешь бросить?

– Сам кидай, – проворчал Балабол. Выглядел он немного сбитым с толку.

– Ну, смотри, – легко отозвался вест, подкидывая монету. – Оп!

Червонец взлетел, завертевшись в воздухе и сверкая с луче света, пробивавшегося с улицы через окошко в двери. Со стуком упал на пол и завертелся волчком. Нервным ударом пыльного ботинка Балабол прекратил вращение. Поглядел – и грязно выругался.

Выпал Сеятель.

– Везет мне сегодня, – довольно сказал Зигфрид, поднимая монетку. – Жду тебя с гостинцами. Не обманешь?

– Я держу слово, – поднимаясь со своего ящика, процедил Балабол. – Ночью жди. Чего-нибудь раздобуду.

– Приятно иметь с тобой дело! – бодро сказал Зигфрид. – Ну, не буду тебя задерживать.

Дверь за Балаболом закрылась. Укрепив ее бетонными блоками и восстановив ловушки, Зигфрид остановился, чтобы перевести дух. Сунул руку в карман, достал монетку, усмехнулся, глядя, как на ладони тускло отблескивает рельефная фигурка Сеятеля. Щелчком перевернул с реверса на аверс, удивляясь, как здорово сработала простейшая детская обманка, сделанная на досуге из двух распиленных червонцев.

На обратной стороне монеты сверкал точно такой же Сеятель.

Глава третья. Слепая удача

То, что его затея отдает безумием, Книжник понял уже через пару сотен шагов, когда пришлось спешно вжаться в какую-то щель в стене, наблюдая, как мимо, извиваясь, медленно проползает чья-то бесконечная чешуйчатая туша. Бог его знает, что это было – таких тварей видеть еще не приходилось, тем более – в хорошо, казалось бы, разведанных окрестностях Кремля. Чешуйчатое нечто ползло и ползло, и чешуйки, потираясь об асфальт и друг о друга, казалось, пели странную, гипнотизирующую песню.

«Змея? Щупальце?» – оцепенело думал Книжник. Главное было не выпасть из ненадежного укрытия. Он едва балансировал на одной ноге – вторая норовила соскользнуть с кучи кирпичной пыли. Страха почти не было – была досада на самого себя и ощущение глупости происходящего. Быть сожранным случайной тварью чуть ли не у стен собственного дома – и это после всех порывов отправиться на поиски друга! Да в Кремле просто животики надорвут от смеха. Конечно, если узнают, каков был финал «свихнувшегося» княжьего советника.