Кремль 2222. Транспортное кольцо - [3]

Семинарист повиновался, шагнул навстречу этим страшным людям. Воли к сопротивлению не было. Но чья-то тяжелая ладонь, опустившись на плечо, остановила его.

– А ну, стой! – произнес знакомый голос.

Книжник обернулся. Данила! Не последний в Кремле дружинник, герой, можно сказать. Да с недавних пор еще и боевой товарищ. Парень несколько приободрился: ратник всей своей статью выражал уверенность и силу. Не боялся он этих «гражданских», как не боялся мутов, Полей Смерти и самого черта.

– Куда вы его? – спокойно глядя на хмурых «штатских», поинтересовался дружинник.

– Опричники Тайного приказа, – со сдержанной улыбкой произнес старший. – Государственный преступник он. Задержать велено.

– А по мне, так на нем не написано, что он преступник, – невозмутимо отозвался Данила. – По-моему, он герой, и встречать его полагается как героя.

– В Приказе разберутся, – небрежно бросил опричник, направляясь к Книжнику. И наткнулся на мощную фигуру дружинника.

– Это что же получается – сопротивление при аресте? – с холодным любопытством спросил опричник. – Да еще со сговором и пособничеством?

– А хоть и так, – не стал спорить Данила, спокойно разглядывая опричника. – Насколько я знаю, он княжий советник, верно? Вот лично князю я его и передам.

Опричники стали угрожающе надвигаться на воина. Звякнул металл, сверкнули потайные ножи, кистени, у кого-то из рукава вывалился тяжелый железный шар на цепи.

– Да ладно, – усмехнулся ратник, кладя руку на рукоять меча. – Вы это всерьез, что ли, с дружинником биться вздумали?

Опричники остановились. И то верно: лезть в драку с настоящей машиной смерти – это не школярам руки заламывать.

– Много на себе берешь, ратник! – процедил старший опричник. Коротко окинул взглядом своих товарищей. – А ну, пойдем, ребята. Мы еще посмотрим, на чьей стороне князь будет.

– Приятно было побеседовать, – бросил вдогонку дружинник.

И уже совершенно серьезно обратился к Книжнику:

– Чего им надо? Натворил чего?

– Долгая история, – вздохнул Книжник.

– Ну, пойдем, расскажешь, – предложил Данила. – Эти так просто не отстанут. Если чем насолил им – все равно достанут.

– Это уж я знаю, – отозвался семинарист.

– Но мы своих в беде не бросаем, – сказал Данила, быстро продвигаясь вперед. Взгляд его расслабленно скользил по округе: сказывалась привычка разведчика – всюду примечать опасность.

– Какой же я свой? – шагая вслед ратнику, слабо улыбнулся Книжник. – Вы – дружина. Опора Кремля, элита и все такое. А я только семинарию закончил, и больше бед натворил, чем добра принес.

– Э, брат, да ты совсем скис, – покачал головой Данила. – Запомни: боец должен стоять на своем. До конца.

– Так то боец…

– Ты и есть боец. Я слышал о тебе. А недавно – видел в деле. Идем, я знаю место, где они тебя не достанут.

Это был древний подвал, темный, но на удивление уютный. Наверное, из-за обилия потемневшего дерева внутри да ощущения того, что здесь часто бывают люди. Длинным рядом стояли пузатые бочки, толстый служитель в кожаном фартуке деловито протирал глиняную кружку.

– Хмельной погреб, – пояснил Данила. – Только ратникам сюда путь открыт. Во-первых, брага сохранней будет – продукт-то стратегический. Во-вторых, дисциплина: пьянство у нас исключается. Но после боя полагается немного расслабиться. Так нас лекари уверяют, а мы и не спорим.

Данила рассмеялся и подтолкнул Книжника к длинному столу, за которым на лавках сидели усталые ратники. Большинство уже скинуло тяжелые доспехи. Кто возился с оружием, кто задумчиво глядел в кружку с квасом, а небольшая группа бойцов на дальнем конце стола негромким разноголосием выводила какую-то тягучую песню.

– Ну что приуныли, братцы? – зычно крикнул Данила. – Не испить ли нам победную братину?

Тут же как из-под земли вынырнул служитель и выставил широкую плоскую деревянную чашу с узорчатыми рукоятями. Данила поднял чашу, задумчиво посмотрел в янтарную глубину, произнес:

– За павших братьев!

Сделав глоток, передал братину хмурому дружиннику по правую руку.

– За павших братьев! – повторил тот и отпил из братины.

Ритуал повторился столько раз, сколько воинов было в погребе. Наконец чаша оказалась в руках Книжника. Данила молча посмотрел на него. И Книжник робко поднес к губам тяжелый сосуд.

– За павших братьев! – дрогнувшим голосом произнес он. И хлебнул. С перепугу даже слишком усердно. Тут же закашлялся с непривычки: мед оказался крепок.

Данила рассмеялся, забрал у него братину и передал служителю.

– Считай, и ты стал одним из нас, – сказал он, устраиваясь на лавке. – Не ратником, конечно, но воином. А теперь садись и рассказывай подробно. Эй, Никола, квасу нам и погрызть чего-нибудь. А то гость совсем бледный, глядишь, от глотка браги свалится.

* * *

Ничто так не способствует разговору, как мед, сваренный по старинным рецептам.

– Вот… – Книжник показал небольшой металлический цилиндрик, висевший на шее рядом с ладанкой и крестом. – Вот это им нужно. У кого эта штука – у того власть над био.

– И откуда у тебя эта диковина? – спросил Данила, разглядывая необычный предмет.

– Из Бункера, что на Садовом кольце.

Ратники переглянулись. Многие слышали, что этот паренек побывал в тех далеких местах, что именно он привел к стенам Кремля чудом уцелевший народ – вестов. Но даже маленький реальный предмет производит куда более сильное впечатление, чем самые пространные разговоры.