Кремль 2222. Спартак - [41]

А вот сам Тарзан отреагировал иначе и, опять же, странно – просто взял и остановился. При этом заворчал, приоткрыв пасть с выступающими из верхней челюсти клыками. Не сразу, но повернул в сторону Тима косматую башку гориллы. И лишь потом двинулся в этом же направлении – все так же не спеша, переваливаясь с лапы на лапу.

Ситуация помаленьку прояснялась. Но требовалось кое-что дополнительно проверить и уточнить. Тим поднял с земли небольшой камень и скрытным движением кисти – от бедра – швырнул его в мохнача. А ну-ка лови, урод. Если получится.

Тим метил противнику в грудь, вовсе не рассчитывая нанести тому серьезное повреждение. Такого громилу и валуном не свалишь, а тут всего лишь камушек. И летит, считай, еле-еле. В общем, лови – не хочу. Но вот если не сможешь…

Нео не поймал. Лишь в последний момент вскинул свободную левую лапу, пытаясь отмахнуться от камня, как от назойливой мухи. Но промахнулся.

Неужто у косматого с реакцией проблемы? «Да нет, – подумал Тим. – Заторможенным его не назовешь. Лапой-то он резко дернул. Но поздно – когда камень уже перед самой мордой находился. Значит, проблемы у него со зрением».

Камень влетел прямиком в приоткрытую пасть мохнача. Тот рефлекторно клацнул зубами, словно подтверждая, что реакция у него в полном порядке. И так же рефлекторно проглотил «гостинец» с удивленным выражением на морде.

«Эх, жаль, что не подавился, урод, – огорчился Тим. – Знал бы, побольше бы каменюку подобрал. Ну, ничего, я тебя еще накормлю чем-нибудь повкуснее».

Тактика боя сложилась в голове моментально. Слепошарый мохнач будет действовать не шибко сноровисто и наобум, надеясь задавить противника массой и силой. Значит, надо противопоставить ему быстроту и ловкость. Ну и хитрость, конечно.

Тим в два прыжка сместился право, по-прежнему не сближаясь с Тарзаном. Нагнулся, схватил с земли крупный комок засохшей грязи и метнул его в башку нео. Тот явно не уследил за маневрами противника и даже не попытался отразить «снаряд». И тот угодил точно в цель – в покатый лоб мутанта.

Скорее всего, мохнач не получил и царапины. Но несмотря на очевидный недостаток интеллекта все же сообразил, что хомо над ним издевается. И осознание этого обстоятельства было куда обиднее самой весомой оплеухи. Ах, он, ушлепок недоразвитый! Еще смеет издеваться над «новыми людьми»??? Да я его сейчас в дерьмо размажу!

Косматый гладиатор, оскорбленный до самой глубины своей первобытной души, яростно взревел и бросился на врага. Цель в сгущавшихся сумерках он видел смутно, а она еще и приплясывала туда-сюда, но нео это не смущало. Он на ходу занес дубину от плеча, собираясь утрамбовать все живое и неживое в радиусе нескольких метров. И утрамбовал бы, включая Тима, если бы тот проявил нерасторопность.

Но Тим примерно такой реакции и ожидал. Он даже не попробовал сделать выпад мечом, потому что понимал – чем ближе он находится к Тарзану, тем четче тот его различает. И не стоит недооценивать быстроты реакции нео, а также его координированности. Если тот успеет выбросить вперед свою длиннющую лапу с дубиной, то Тим может и в лоб схлопотать – даже если изловчится в это время ткнуть мохнача клинком.

Мохнатый после такого тычка, вполне вероятно, выживет – не зря Марфа упомянула, что у мутов бывает два сердца. А вот он, Тим, от удара дубиной точно скопытится. Нет, рано еще вступать в ближний бой, надо этого обезьяна сначала вымотать как следует.

И он рванулся влево – уходя от замаха Тарзана с правой лапы. Мохнач заметил маневр противника и попытался изменить направление движения, но силой инерции его тянуло вперед и влево. А когда он, наконец, притормозил, взрыв песок босыми подошвами, Тим очутился у него за правым плечом. И сразу же попробовал рубануть мутанта в бок, в надежде рассечь печень. Но не получилось.

Хотя и подслеповатым был Тарзан, но все равно перемещался быстро, и природное звериное чутье ему пока не изменяло. Он успел развернуться к Тиму в тот самый момент, когда тот уже наносил удар, и с невероятной проворностью отпрыгнул. В результате кончик клинка лишь рассек брюшину, не задев жизненно важных органов.

Разрез, тем не менее, оказался внушительным. Тим заметил, как из раны хлынула кровь, отчетливо выделяясь на серой шерсти. Тарзан тоже среагировал, лапнув себя за брюхо – словно проверяя, на месте ли кишки. Убедившись, что на месте, надрывно взревел, а затем прорычал, брызгая слюной:

– Я порву тебя, мерзкий хомо!

– А вот фиг тебе, обезьян! – выкрикнул в ответ Тим.

Если бы он знал, что слово «обезьяна» считается у «новых людей» самым страшным оскорблением, то он, возможно, воздержался бы от него. В конце концов, доводить противника до белого каления – рискованное занятие. Да, ярость делает живое существо опрометчивым, но при этом увеличивает его силы за счет адреналина. Так что, если уж кого провоцировать, то надо это делать тонко, с точным расчетом.

Но Тиму было не до тонкостей. Да и не ожидал он, что Тарзан сильно обидится на такое определение. Подумаешь, обезьяном назвали. Тим толком и не знал, что это слово означает. Услышал от Марфы и решил блеснуть новыми знаниями. А зря.