Кремль 2222. Куркино - [31]

Впрочем, разве стоило удивляться метаморфозе, случившейся с флорой и фауной, если даже люди, вроде бы наделенные рассудком, частично сбрендили и озлобились на весь мир?

От дальнейших измышлений Вана отвлек Громобой: повернувшись, нейромант посмотрел воину в лицо и сказал, мотнув головой в сторону:

– Ну что, пришли? Вон он, наш дом.

Сердце в груди Вана екнуло. Уняв беспокойство, он подступил к бородачу и тоже принялся пожирать глазами предполагаемое логово Угрюма.

Это был, в общем-то, самый обыкновенный дом, каковых хватало в этом, удаленном от центра районе – четыре этажа (то ли так и задумывалось, то ли стало – в результате бомбежки), окна, напрочь лишенные стекол, и темные прямоугольники дверных проемов, через которые наружу выглядывал обитающий внутри зловещий сумрак. Ван очень живо представил, что за твари поджидают их там, в этой непроглядной тьме, и ему снова стало не по себе.

– Не похоже это здание на жилое, честно говоря, – задумчиво произнес Громобой. – Хотя, может, на то и расчет? Чтобы не привлекать лишнее внимание…

Уперев руки в бока, он придирчиво осматривал подозрительную постройку – насколько мог, с достаточно почтительного расстояния. Скрежет шарниров Рухляди за спиной с каждой секундой становился все тише, пока не смолк совсем: судя по всему, нейромант отправил своего питомца в тыл, как и собирался изначально.

– Ты как? – вдруг услышал Ван голос Лары.

Вздрогнув, воин повернул голову и обнаружил, что блондинка стоит справа от него и проверяет магазин своего пистоля. Устыдившись собственной рассеянности, воин буркнул:

– Нормально.

И тоже потянулся к карману, где лежал выданный Громобоем огнестрел.

– Думаешь, Танг там? – вновь вогнав магазин на место, спросила Лара.

– Не знаю. Надеюсь.

– И я… – кивнув, тихо сказала блондинка.

– В общем, ты туда не суйся, – наставительно изрек Громобой, явно обращаясь к жене. – Можешь мута какого подчинить и его глазами наблюдать, а сама – не лезь. Поняла?

Бо повернулась к мужу лицом. Глаза ее улыбались; она явно очень любила эту грубоватую, но искреннюю заботу нейроманта. Слегка неотесанный, излишне прямолинейный, он, как ни странно, лучше многих подходил этому жестокому, но крайне честному миру, где некогда было рассыпаться в комплиментах и расшаркиваться перед противниками.

– Хорошо, милый, – сказала Бо мягко.

Громобой покосился на нее и тихо хмыкнул. Он не в силах был сдержать самодовольной улыбки: его назвали «милым»!.. А это даже такому брутальному типу, как нейромант – словно бальзам по сердцу. Глядя на них, Ван на краткий миг невольно позабыл, что находится рядом с домом, кишмя кишащим диковинными констрами Угрюма. Казалось, кто-то отмотал время назад, и обитатели бункера вновь очутились в знакомых коридорах с искусственным освещением…

Вновь очутились в безопасности.

Но вот Громобой повернул голову к Вану и Ларе, и улыбка моментально слетела с его губ.

– Вперед, – скомандовал нейромант и уверенно зашагал к зловещей постройке.

Он снова демонстрировал московской Зоне, что не боится ее. Снова пер на нее, гордо задрав подбородок, в очередной раз бросал ей вызов. И она, проклятая Зона, уже огрызалась в ответ на его торжественный марш – шипела и рычала из темноты заброшенного дома, предупреждая, что внутрь лучше не заходить.

Но Громобой плевать хотел на подобные предупреждения. Он не искал приключений нарочно – он просто шел к поставленной цели, методично и напористо, и искренне считал, что в сопутствующих неприятностях нет его вины.

Когда до входа в таинственный дом оставалось около десяти метров, наружу высунулась уродливая морда дикого фенакодуса.

Точней, даже две морды.

Ван недоуменно нахмурился. Видеть двухголовых скакунов ему еще не доводилось. Впрочем, в данном случае от второго башки не было особого толку – больше похожая на гигантский волдырь, она безжизненно болталась в области шеи, по-видимому, только мешая.

– Ну и больной же он ублюдок, этот Угрюм… – услышал Ван тихое бормотание Громобоя. – На кой черт ему понадобилось приделывать к бедной твари вторую башку?

Воин не ответил – ну а что он мог сказать? Смысл странных экспериментов Угрюма оставался загадкой и для него. Ван-то и самого «живодера» видел всего один-единственный раз – когда тот, вооруженный неким странным пистолем, ворвался в их дом и похитил Танга. До того дня выходцы из бункера не подозревали, что опасность могут нести не только различные муты, но и обыкновенные люди, с виду ничем не отличающиеся от других представителей своего рода.

Тем временем двухголовый фенакодус вышел из здания и теперь демонстрировал незваным гостям всю свою мощь. Ван с удивлением уставился на мощные задние ноги мутанта, явно позаимствованные им у дикарей-неандертальцев. С передними они контрастировали весьма заметно – пусть шерсти и на тех, и на других имелось в избытке, но вот солидных когтей ближайшие к хвосту конечности были лишены. В остальном же перед путниками стоял самый обыкновенный фенакодус.

Однако Бо он, судя по всему, не подчинялся от слова «совсем».

Сбежав вниз по обшарпанным ступеням крыльца, констр устремился к незваным гостям. Во взгляде фенакодуса сквозила ненависть ко всем хомо в целом и к особям, стоящим перед ним, в частности. Когти били по асфальту, оставляя в нем глубокие следы; Ван с ужасом смотрел на могучие зубы, представляя, как скакун впивается ими в горло своей жертве, как рвет ее на части и жадно жрет, кусок за куском…