Креативный класс - [15]
Креативность подразумевает способность к обобщению. Альберт Эйнштейн очень точно подметил это, когда охарактеризовал собственную работу как «комбинаторную игру». Для того чтобы найти новые и полезные комбинации, необходимо тщательно проанализировать большой объем данных, субъективных оценок и различных сведений. Творческий синтез может привести к самым разным результатам: полезному изобретению, теории или идее, которые можно использовать для решения проблемы, или к произведению искусства, имеющему эстетическую ценность [6].
Креативность требует уверенности в себе и способности пойти на риск. В своей книге The Creative Mind («Креативное мышление») Маргарет Боуден говорит о том, что креативность предполагает сочетание увлеченности и уверенности в своих силах. «Для того чтобы выдвигать новые идеи и совершать ошибки, несмотря на критику в свой адрес, человек должен обладать развитым чувством собственного достоинства, — пишет она. — Нарушение общепринятых правил, выход за их пределы требует уверенности в себе. Чтобы делать это снова и снова вопреки мнению и презрительным замечаниям скептиков, нужно еще больше уверенности» [7].
Неудивительно, что креативный этос означает решительный отказ от конформистского этоса прошлого. В действительности творческая деятельность часто носит откровенно подрывной характер, разрушая существующие паттерны мышления и образа жизни. Творческий процесс вызывает чувство тревоги даже у того, кто занимается творчеством. Согласно одному известному определению, креативность — это «процесс разрушения гештальта с целью создания более подходящего гештальта». Шумпетер писал о «творческом разрушении», которое преобразует существующие отрасли и создает новые. Специалист по истории экономики Джоэл Мокир пишет: «Как экономисты, так и историки признают существование глубокого различия между человеком экономическим (homo economicus) и человеком творческим (homo creativus). Первый извлекает максимальную пользу из того, что дано ему природой. Второй протестует против того, что диктует ему природа. Технологическая креативность, как и креативность вообще — это акт неповиновения» [8].
Тем не менее креативность — это не прерогатива горстки избранных гениев, которым разрушение стереотипов может сойти с рук, поскольку они обладают сверхъестественными талантами. Творческое начало в той или иной степени присутствует в каждом из нас. На основании масштабных исследований Маргарет Боуден делает такой вывод: «Креативность в значительной мере опирается на обычные способности. Умение наблюдать, запоминать, видеть, разговаривать, слышать, понимать язык и распознавать аналогии — все эти способности обычного человека очень важны» [9]. Далее Боуден показывает несостоятельность образа одинокого творческого гения.
Романтический миф о творческом гении редко приносит пользу. Гораздо чаще он носит разрушительный характер. Тем, кто относит себя к числу избранных, он помогает укрепить уверенность в себе (возможно, именно это позволило Бетховену преодолеть многочисленные проблемы, выпавшие на его долю). Что касается людей, которые себя избранными не считают, этот миф только подрывает их самооценку. Человек, убежденный в том, что креативность — редкий или особый дар, не может надеяться на то, что упорство или образование позволят ему войти в творческую элиту. Он либо уже принадлежит к этому кругу, либо никогда не сможет войти в него. Представление о креативности, таланте и интеллекте как о чем-то целостном и обособленном тоже может лишить мотивации. Человек либо обладает этим качеством, либо нет. Зачем же утруждать себя, если любые попытки могут привести разве что к тому, что уровень посредственности будет не таким удручающим? …Совсем другую позицию может занимать тот, кто считает, что в основе креативности лежат обычные способности, свойственные всем нам, а также практические знания и навыки, к приобретению которых мы все можем стремиться» [10].
Креативность многопланова и основана на опыте. По словам Дина Саймонтона, «развитию креативности способствует интеллект, обогащенный разного рода впечатлениями и взглядами на жизнь», и креативность «непосредственно связана с мышлением, демонстрирующим различные интересы и знания» [11]. Виды креативности, которые принято считать отличающимися друг от друга (например, в области технологий (изобретательство), экономики (предпринимательство), различных видов искусств), на самом деле взаимосвязаны. Они не только опираются на общий мыслительный процесс, но и усиливают друг друга посредством взаимного обогащения и стимуляции. Поэтому на протяжении всей истории человечества люди, занимающиеся различными видами творчества, всегда объединялись и подпитывали друг друга в крупных центрах, где бурлила разноплановая творческая жизнь, — например, таких как Флоренция в эпоху раннего Возрождения, Вена в конце XIX — начале XX столетия, — а в наше время это происходит во множестве быстро развивающихся креативных центров по всей территории США.
Каким бы стимулирующим и эффектным ни казался порой творческий процесс, это тяжелый труд. Томас Эдисон (эталон креативности технического плана) и Джордж Бернард Шоу (образец культурной креативности) любили говорить, что гений — это 90 процентов пота и 10 процентов вдохновения [12]. А журналист Ред Смит однажды сказал о требованиях своей профессии: «Писать — проще простого. Все, что нужно сделать, — это сесть перед пишущей машинкой и вскрыть себе вены». Изобретатель, драматург и спортивный комментатор высказывают одну и ту же мысль: в основе креативного этоса лежат дисциплина, сосредоточенность и упорный труд. По словам Маргарет Боуден, «для того чтобы выработать необходимые ментальные механизмы и изучить их потенциал, нужно потратить много времени и сил. Это не всегда легко (как не было легко Бетховену). Но даже если это дается достаточно легко, в жизни есть и другие привлекательные стороны. Только твердая приверженность своему делу (музыке, математике, медицине) может помешать человеку распылять энергию на что-то другое» [13].
Откровенные записки о том, что случилось с автором, когда он отказался от мёртвой пищи и перешёл на живую, настоящую. Это не хвалебная песнь, это искреннее повествование, хотя плюсов тут вышло намного больше, сами понимаете. Зачем нужно переходить на живую еду, как в этом помогут йога и медитация, и что может с вами случиться в пути – обо всём этом читайте записки практика. Администрация сайта ЛитРес не несет ответственности за представленную информацию. Могут иметься медицинские противопоказания, необходима консультация специалиста.
Данная книга представляет собой сборник лекций Геше Джампа Тинлея, которые он прочел в Москве зимой 1995-96 гг. Этот курс лекций был посвящен введению в тантрические практики.В них затрагивается ряд тем, представляющих интерес как для желающих поближе познакомиться с традиционным духовным учением Тибета, так и для тех, кто серьезно практикует тибетский буддизм.
Нет, пожалуй, сегодня темы более актуальной, чем дети индиго, которых мир оказался вынужденным признать. Как, впрочем, и то, что с появлением на Земле детей индиго началась смена цивилизаций.Они не такие, как мы, или мы не такие, как все? О детях индиго впервые заговорили всерьез только в последней четверти XX века, но когда они появились на нашей планете?Разобраться в этом и многом другом, в том числе, возможно, и в себе самих поможет книга самого авторитетного российского исследователя аномальных явлений доктора философии Геннадия Белимова «Дети индиго.
Если бы вы могли встретиться с Далай Ламой и поговорить с ним на любую тему, то о чем бы вы его спросили? Живые и увлекательные беседы Его Святейшества с Фабьеном Уаки, известным французским бизнесменом-буддистом, теперь стали книгой. Здесь затронут широкий круг вопросов - политических, социальных, личностных и духовных; обсуждаются проблемы средств массовой информации, образования, брака и секса; говорится о разоружении и сострадании. Глубокие и ясные мысли Его Святейшества, изложенные в этой книге, помогут читателю увидеть свое место в этом мире.
Эта книга - замечательный сплав двух точек зрения - буддистского подхода к решению внутренних проблем величайшего в мире духовного лидера Далай Ламы и очень точных и важных для западного читателя вопросов, которые задает ему психолог и психиатр Говард Катлер, а также медитаций, предлагаемых Далай Ламой для решения психологических проблем и достижения состояния счастья и мира с собой, и примеров из практики психотерапевта Катлера.Эта редкостная книга не зря стала одним из самых выдающихся бестселлеров в США и других странах.