Край забытых богов - [4]

Вновь повисает холодная пауза. С авэнэ насмешливым, с авэнэ, стоящим на коленях перед полудохлой человечкой, спорить было не страшно. С этим, полыхающим огнем царственного гнева, обвиняющим, подавляющим, спорить не выходило.

Они падают на колени, слишком резко, чтоб можно было поверить, что добровольно. Не устояли под напором его силы и его гнева. Лишь Зианара справляется. Но даже она бледнеет и чуть пятится назад, да и голос ее подводит.

— Это неправда, — твердит она растерянно, — это неправда.

— Да? — он перехватывает меня одной рукой. — А если так?

Взмах свободной руки превращается в удар огненного хлыста. Я в ужасе зажмуриваюсь, представляя, как хлыст рассекает аниару, но ее оглушительный вопль: «Не–ет!!!» полон ужаса, а не боли.

Оглядываюсь. Огромный камень с углублением в виде чаши расколот надвое, и чернеют оплавленные края скола, и вытекает из расщелины вода, темная, словно кровь.

Больно. Даже мне. А еще — холодно, так чудовищно холодно, несмотря на то, что я прижимаюсь к его горячему, как печка, телу. И саднящая пустота внутри. И горечь, медленно, словно вязкий сироп, заполняющая все мои внутренние пустоты. Чувство потери. Невосполнимой, немыслимой. И холод, холод, холод.

— Держись, — чуть отстраняя меня от себя, свободной рукой, той самой, из которой только что хлестал огонь, он осторожно касается моей груди в области сердца.

Нет, не выдерживаю, кричу. Одним прикосновением он словно выжигает меня изнутри, вздохнуть не могу из–за обжигающей боли в легких, жар переполняет… и согревает, становясь просто теплом. Теплом, перетекающим от него ко мне.

Горестные вопли аниары вновь заставляют меня обернуться. Теперь и верховная на коленях — не перед авэнэ, перед расколотым алтарем. Словно слепая или безумная она водит дрожащими руками по растекающейся воде, будто пытаясь собрать ее и заключить обратно внутрь камня. А вода вытекает сквозь пальцы, и струятся слезы из некогда гордых глаз. Ее рука невольно задевает горящее на воде пламя, она вздрагивает и приходит в себя.

Выпрямляется — гордая, непримиримая.

— Вы можете разрушить наш храм. Вы можете даже убить нас всех. Но вы никогда не заставите нас ни учить свою рабыню, ни считать ее своей стихийной сестрой! Огню воды не победить, авэнэ! Владеть водой дано лишь Высшим, ни одно животное никогда не будет допущено в круг! Она не имеет права владеть силой аниары, ни малейшей ее частицей!

— Вы могли отказаться, Зианара. Вы просто могли отказаться, — в его голосе лишь усталость и сожаление.

— Она не должна существовать! — Зианара срывается на крик, не скрывая ни злобы, ни ненависти. — Не должна осквернять собой силу аниары! Был шанс, что удастся забрать у нее эту ворованную силу, и мы не могли его упустить!

— Ну а теперь и я не смогу упустить шанс доказать, что огонь воду побеждает. Что огонь побеждает все, и не стоит становиться моим врагом, — голос Анхена вновь становится голосом Высшего судии, лишаясь эмоций и наполняясь бесконечной уверенностью в своем праве и своих возможностях. — Этот храм закрыт. Вам придется искать новый. Пешком, потому как я высушу не только воду!

— Вы не посмеете!

— Я посмею не только это. Потому как верховную аниару вам тоже придется выбирать заново, — он усмехается. Настолько недобро, что даже мне становится дурно. — Если у выживших, конечно, останутся силы аниар.

— Нет! — многоголосый крик ужаса.

— Да, — на миг он отпускает меня, и из его обеих его рук вырываются огненные плети. Теперь они хлещут по озеру. Прямо по воде. И озеро горит, исходит паром. Зианара пытается что–то делать, затушить, остановить, я не слишком понимаю. Вижу только, что усилия ее тщетны, она все больше бледнеет, задыхается в дыму, окутавшем всю пещеру, слабеет, падает. Дым скрывает дальнейшее. Дым, огонь, жар. Крики ужаса. Я могу дышать лишь потому, что вокруг меня вновь куполом натянута пленка. Потом, кажется, рушится даже свод. Анхен выносит меня на руках, и я уже более ничего не помню…

Глубокое забытье переходит в тяжелую болезнь. А ведь прежде я и не ощущала в себе толком никакой силы. Зато когда ее не стало — едва не загнулась от нехватки чего–то, чего я и сама не осознавала. Анхен пытался стабилизировать, заполняя пустоты своим огнем, но огонь не приживался, еще сильнее ослабляя, еще больше выжигая…

Уже значительно позже я узнала, что Дэлиата фактически выгнала нас из своего дома, не простив пресветлому авэнэ уничтожения храма. Но она же указала Анхену место нахождения другого, потому как спасти меня могло только единение с Источником.

Тот храм был далеко, на взгляд Анхена — слишком далеко, да еще и в местах, населенных дикарями и практически свободных от вампиров. Меня же вообще бросало в дрожь от одного только слова «храм». Но мне становилось все хуже, путешествовать я могла только по воде, любая попытка отдалиться от реки больше, чем на несколько метров фактически лишала меня сознания. А храм, указанный Делой был хорош именно тем, что прямой водный путь к нему хоть и долгий, но был.

— Ну что ж, — улыбнулся мне Анхен в один из тех моментов, когда я чувствовала себя почти хорошо. — Я все равно собирался показать тебе свою страну. Жаль, не получится в этот раз подняться на Сияющие горы, они невероятно красивы. Но мы сможем сделать это и на обратном пути. А пока будем изучать мир по берегам рек. Тем более, Озеро Жизни и без всякого храма достойно того, чтоб на нем побывать.