Край, где живет детство - [21]
Наверное, потому, что вся жизнь тогда ещё была впереди…
Август
… Серёжка внимательно смотрел на дорогу и на пролетавший за окном машины пейзаж. Желтели пшеницей под жарким августовским солнцем поля. Рыжие и чёрные с белым коровы безмятежно паслись на потемневших густой спелой зеленью лугах. То тут, то там мелькали перелески, лишь изредка запятнанные ранней желтизной ещё далёкой осени. Деревеньки с колодцами и домами с резными крашеными ставнями были ухоженными, аккуратными. Лишь изредка, местами витало запустение, ожидающее заботливой хозяйской руки.
Хотя они ехали уже почти четыре часа, особых изменений вокруг пока не было заметно – разве что леса стали как-то темнее, тревожнее. Далеко позади остались родное Шаталово, песчаный карьер и «говорящее поле» за ним, и небольшой городок Рославль, в который они прошлым летом ездили на экскурсию на военном автобусе. А вот дальше Серёжка выезжал, пожалуй, первый раз в своей «сознательной» жизни. Да ещё и на любимой «Волге»! Они ехали в долгий отпуск к родственникам в Елец, аж за 500 километров!
Серёжка выпросил у отца разрешение быть его штурманом и теперь постоянно сверял названия городов и посёлков с подписанными кружочками на карте, которую отец несколько лет назад нарисовал своей рукой. Они не так давно миновали Брянск и, судя по карте, уже проехали почти полпути. Время приближалось к обеду, а их «Волга» – к обеденному месту, обозначенному на карте ложкой-вилкой.
– Пап, мы ведь щас Карачёв проехали, правильно?
– Точно, Карачёв. Значит, что?
– Значит, скоро будет съезд с дороги в лес, где есть хорошее место для обеда.
– Молодец, штурман! Объявляю благодарность!
– Служу Советскому Союзу! – в тон отцу радостно ответил Серёжка.
Спустя некоторое время машина замедлила ход и свернула на просёлок, который вскоре упёрся в зубчатую стену дремучего леса. Его верхушки резко и отчётливо врезались в синеву неба и белизну облаков. Деревья стояли так плотно, что яркие лучи полуденного солнца тщетно пытались пробиться в гущу леса – там безраздельно властвовал прохладный, влажный сумрак.
– «Шумел суро-о-во брянский лес…», – пробасил отец строчку из какой-то песни.
«Волга», плавно качнувшись на последних ухабах, остановилась у окружённой молодыми ёлками опушки.
Славка первым выскочил из машины и побежал гонять мяч по полю. Следом за ним Барсуха, нетерпеливо перебиравшая лапками уже добрых десять минут, пулей рванула в кусты, задрав хвост трубой – только её и видели! Мама достала из багажника покрывало, расстелила его на траве и засуетилась вокруг сумок с едой. Серёжка с удовольствием принялся ей помогать.
Он любил наблюдать, как обстоятельно и заботливо мама готовилась к любой поездке – и к выезду на речку всего-то на день, и к долгому путешествию, как сейчас. Здесь она была главная – готовила всякую вкуснятину в дорогу, заранее собирала на всю семью одежду и всё, что могло понадобиться в поездке, а потом тщательно упаковывала сумки.
Его забавляло, что папа представления не имел, где что лежит, и постоянно дёргал маму: «Валь, а Валь, а куда запропастились мои солнечные очки? А в какой сумке термос с чаем?» А та всегда всё знала, никогда ничего не забывала и легко доставала нужную вещь из только ей известного уголка нужной сумки. Так уж повелось в их семье – папа был главный по работе, машине с гаражом и тяжёлым мужским делам, а мама – главная по домашнему хозяйству…
Обед на опушке, как и ожидалось, оказался необыкновенно вкусным. Да и разве могла быть невкусной своя, с собственного огорода, молодая варёная картошечка – особенно, когда её макаешь в соль и заедаешь зелёным лучком? А ещё, когда подцепляешь из банки и вместе с картошкой отправляешь в рот золотистую, лоснящуюся растительным маслом «дефицитную» шпротину – толстую, с хрусткими икринками? Приправленное терпкими лесными ароматами, запитое нектаром летнего разнотравья, это – ни с чем не сравнимое, незабываемое угощение…
Но долго посмаковать эти вкусности не удалось. Вот отец вскинул руку, взглянул на часы…
– Войскам свернуть походную кухню, пять минут на туалет – и по машинам!
Серёжка с готовностью бросился выполнять команду, а брат отправился на поиски кошки, которая как сквозь землю провалилась, даже кушать не пришла.
Вот и вышли отпущенные минуты. Славка показался на окраине леса, покачал головой и развёл руками. Теперь на поиски отправились всей семьёй – звали до хрипоты, но безрезультатно.
– Ну, что ж делать, видно, Барсухе здесь очень понравилось, даже больше, чем у нас. Придётся её здесь оставить и забрать на обратном пути, раз она с нами ехать дальше не хочет.
Не успел Серёжка возмутиться такому предложению, как отец завёл двигатель, дал газу, и… Из ближайших кустов ракетой вылетела ошалевшая Барсуха, в три прыжка оказалась у машины, с ходу вскочила в открытую дверь и умостилась на своём месте на заднем диване, свернувшись клубочком и положив мордочку на передние лапы, как ни в чём не бывало…
В Ельце Серёжка был до этого два раза.
Первый раз это было летом. Он тогда был совсем маленький – два с небольшим года. Поэтому из всей поездки в память врезался только один день в гостях у бабушки Клаши и деда Илюши, в их деревенском доме под горой в селе Паниковец, где родилась и выросла мама…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В городе появляется новое лицо: загадочный белый человек. Пейл Арсин — альбинос. Люди относятся к нему настороженно. Его появление совпадает с убийством девочки. В Приюте уже много лет не происходило ничего подобного, и Пейлу нужно убедить целый город, что цвет волос и кожи не делает человека преступником. Роман «Белый человек» — история о толерантности, отношении к меньшинствам и социальной справедливости. Категорически не рекомендуется впечатлительным читателям и любителям счастливых финалов.
Кто продал искромсанный холст за три миллиона фунтов? Кто использовал мертвых зайцев и живых койотов в качестве материала для своих перформансов? Кто нарушил покой жителей уральского города, устроив у них под окнами новую культурную столицу России? Не знаете? Послушайте, да вы вообще ничего не знаете о современном искусстве! Эта книга даст вам возможность ликвидировать столь досадный пробел. Титанические аферы, шизофренические проекты, картины ада, а также блестящая лекция о том, куда же за сто лет приплыл пароход современности, – в сатирической дьяволиаде, написанной очень серьезным профессором-филологом. А началось все с того, что ясным мартовским утром 2009 года в тихий город Прыжовск прибыл голубоглазый галерист Кондрат Евсеевич Синькин, а за ним потянулись и лучшие силы актуального искусства.
Семейная драма, написанная жестко, откровенно, безвыходно, заставляющая вспомнить кинематограф Бергмана. Мужчина слишком молод и занимается карьерой, а женщина отчаянно хочет детей и уже томится этим желанием, уже разрушает их союз. Наконец любимый решается: боится потерять ее. И когда всё (но совсем непросто) получается, рождаются близнецы – раньше срока. Жизнь семьи, полная напряженного ожидания и измученных надежд, продолжается в больнице. Пока не случается страшное… Это пронзительная и откровенная книга о счастье – и бесконечности боли, и неотменимости вины.
Книга, которую вы держите в руках – о Любви, о величии человеческого духа, о самоотверженности в минуту опасности и о многом другом, что реально существует в нашей жизни. Читателей ждёт встреча с удивительным миром цирка, его жизнью, людьми, бытом. Писатель использовал рисунки с натуры. Здесь нет выдумки, а если и есть, то совсем немного. «Последняя лошадь» является своеобразным продолжением ранее написанной повести «Сердце в опилках». Действие происходит в конце восьмидесятых годов прошлого столетия. Основными героями повествования снова будут Пашка Жарких, Валентина, Захарыч и другие.
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.