Краткий курс фотографии для начинающих. Съемка в путешествии - [6]
Однако продолжим разговор о резкости. Наряду с нечеткостью изображения предметов, находящихся далеко от плоскости фокусировки, существует другой тип нерезкости. Дело в том, что за время экспозиции объекты сцены могут сместиться друг относительно друга и относительно фотоаппарата (фото 12).
Следует различать смазанность изображения, вызванную движением камеры, и нерезкость, обусловленную движением объектов. В первом случае, если эффект нежелателен, его называют «шевеленкой» (фото 13). Это технический брак. Шевеленка проявляется тем сильнее, чем длиннее выдержка, а при достаточно коротких временах экспозиции не видна на фотографиях. Нерезкость же движущихся объектов (или фона, если съемка ведется с проводкой — «слежением» за объектом, см. фото 12) является художественным приемом, позволяющим передать динамику сцены.
Фото 12. Характерная «полосатая» нерезкость фона при съемке с проводкой подчеркивает динамику сцены.
Фото 13. Шевеленка — технический брак изображения.
Для борьбы с шевеленкой используются штативы, моноподы («одноногие» штативы), оптические стабилизаторы изображения, а иногда и более изощренные технические средства. Для простоты будем рассматривать только «обычные» штативы с тремя ногами (фото 14).
Камера, установленная на хороший штатив, будет совершенно неподвижна. Это очень ценно при съемке сюжетов, требующих большой глубины резкости, в частности пейзажа и архитектуры. Значительное уменьшение диафрагменного числа в сочетании с низкой чувствительностью (необходимой для получения резкого, высококачественного изображения) приводит к росту времени экспозиции, подчас до нескольких секунд, а при ночной съемке — десятков секунд, минут, а в особых случаях — даже часов. Понятно, что удержать неподвижно камеру в руках в течение этого времени совершенно невозможно.
При ослаблении фиксатора поворота головки штатива фотограф получает удобный инструмент для съемки с проводкой. Такая возможность придется весьма кстати для репортажа, например, о спортивных событиях.
В любой ситуации при установке камеры на штатив рекомендуется отключить оптический стабилизатор изображения, если он имеется. По крайней мере, это позволит значительно сэкономить энергию батарей. Кроме того, некоторые стабилизаторы непредсказуемо реагируют на полную неподвижность камеры, и можно получить обратный эффект: изображение смажется. Исключение составляют легкие (и, как следствие, не очень устойчивые) штативы при съемке удаленных объектов крупным планом.
Вообще стабилизаторы полезны при съемке с рук. Даже при достаточно коротких выдержках, когда изображение не смазывается из-за шевеленки, оптический стабилизатор помогает скадрировать снимок при использовании длиннофокусной оптики. Единственное исключение — цифровые зеркальные камеры, стабилизатор которых основан на сдвиге матрицы (а не специальной линзы в конструкции объектива). Такой стабилизатор ничем не поможет при кадрировании, однако позволит эффективно бороться с шевеленкой. Современные стабилизаторы позволяют увеличить «безопасную» выдержку на 2–4 ступени (то есть в 4–16 раз).
Следует помнить, что оптические стабилизаторы спасают от шевеленки, но не от смаза, обусловленного движением объектов съемки. Единственным способом избавиться от этого эффекта является сокращение выдержки. В некоторых случаях для сохранения правильной экспозиции достаточно приоткрыть диафрагму. Если же она полностью открыта, или сопутствующее уменьшение ГРИП нежелательно, приходится увеличивать чувствительность фотоматериала.
Фото 14. Съемка в сумерках с использованием штатива. Нетрудно догадаться, что этот кадр тоже сделан не с рук.
Глава 2. Работа с фотоаппаратом
Теперь, когда вы знаете основы теории фотографии, пришло время взять в руки фотоаппарат. Различные модели фотокамер управляются по-разному, однако общие принципы везде одинаковы. Рекомендуем вам держать под рукой инструкцию от вашего фотоаппарата. В случае затруднений, вызванных особенностями вашей камеры, вы всегда сможете обратиться к ней за разъяснениями.
Прежде, чем начинать съемку, необходимо определиться, в каком режиме вы будете фотографировать. Не все фотоаппараты имеют описанные здесь режимы, однако при необходимости вы, вероятно, сможете «обмануть» свою камеру и заставить ее работать именно так, как вам нужно. Если же у вас совсем простой фотоаппарат, имеющий минимум настроек, — увы, часть возможностей будет вам недоступна.
Обычно режим работы выбирается при помощи многопозиционного переключателя или через систему меню фотоаппарата (фото 15).
Итак, рассмотрим режимы съемки.
Обозначается обычно надписью «Auto», цветной (чаще всего зеленой) рамкой или цветным символом фотоаппарата. В самых простых камерах никак не обозначается, поскольку является единственным режимом. Все настройки, за исключением, возможно, управления вспышкой, производятся автоматически. Некоторые цифровые фотоаппараты позволяют вручную настраивать чувствительность. Фотографу остается только скомпоновать кадр и нажать на кнопку спуска затвора. В большинстве случаев результаты съемки удовлетворительные, однако их можно улучшить, используя другие режимы. На некоторых типах сцен снимки, сделанные «на автомате», никуда не годятся.
Данная книга создана в помощь людям, у которых возникает необъятный интерес. Интерес, связанный с вопросом дизайна и искусства. Как дизайнер или художник становится тем или иным представителем своей профессии? Есть ли что-либо общее в пути искусства и дизайна, возможно ли нам его повторить? Какой жизненный путь он проходит? В книге вы познакомитесь с известными дизайнерами и их работами: Дитерс Рамс, Джонатан Айв, Фернандо Гутьеррес, Фуми Шибата, Артемий Лебедев и другими.
Первая в России книга о патафизике – аномальной научной дисциплине и феномене, находящемся у истоков ключевых явлений искусства и культуры XX века, таких как абсурдизм, дада, футуризм, сюрреализм, ситуационизм и др. Само слово было изобретено школьниками из Ренна и чаще всего ассоциируется с одим из них – поэтом и драматургом Альфредом Жарри (1873–1907). В книге английского писателя, исследователя и композитора рассматриваются основные принципы, символика и предмет патафизики, а также даётся широкий взгляд на развитие патафизических идей в трудах и в жизни А.
Видеть картины, смотреть на них – это хорошо. Однако понимать, исследовать, расшифровывать, анализировать, интерпретировать – вот истинное счастье и восторг. Этот оригинальный художественный рассказ, наполненный историями об искусстве, о людях, которые стоят за ним, и за деталями, которые иногда слишком сложно заметить, поражает своей высотой взглядов, необъятностью знаний и глубиной анализа. Команда «Артхива» не знает границ ни во времени, ни в пространстве. Их завораживает все, что касается творческого духа человека. Это истории искусства, которые выполнят все свои цели: научат определять формы и находить в них смысл, помещать их в контекст и замечать зачастую невидимое.
Книга «Чертополох и терн» — результат многолетнего исследовательского труда, панорама социальной и политической истории Европы с XIV по XXI вв. через призму истории живописи. Холст, фреска, картина — это образ общества. Анализируя произведение искусства, можно понять динамику европейской истории — постоянный выбор между республикой и империей, между верой и идеологией. Вторая часть книги — «Возрождение Возрождения» — посвящена истории живописи от возникновения маньеризма до XXI в. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
«Фотография – это ложь. Подумайте сами: фотографы создают двухмерные, зачастую напрочь лишенные цвета изображения и надеются, что все поверят, будто всё так и было на самом деле. Удивительнее всего то, что люди клюют на это с необычайной легкостью, словно желая быть обманутыми. Более того, они упорно верят, что сфотографировать можно только то, что на самом деле находится перед глазами. Зритель – ленивый эгоцентрист, не желающий тратить ни одной лишней секунды на то, что ему кажется неинтересным и недостаточно простым для понимания.
Книга голландского историка Шенга Схейена – самая полная на сегодняшний день биография Сергея Дягилева (1872–1929). Дягилев мечтал стать певцом, композитором, художественным критиком, но взялся сочинять куда более таинственное и глобальное произведение – образ будущего искусства. Умение уловить и вывести на свет новое, небывалое – самая суть его гения. Дягилевские «Русские сезоны» на сто лет вперед определили репутацию искусства России как самого передового, экстраординарного и захватывающего балетного явления. Провидец и тиран, ловец душ и неисправимый одиночка, визионер и провокатор, он слышал музыку раньше сочинившего ее композитора и видел танец прежде первого па.