Краткие вести о скитаниях в северных водах - [3]

Настоящая работа издается, когда ее автора уже нет с нами. Внезапная, так поразившая всех его друзей и коллег, смерть унесла от нас доброго товарища, чудесного человека, талантливого ученого. Часто говорят: невознаградимых утрат нет. Это не та_к. Верно обратное: никакая утрата никогда не перестает быть утратой, В данном случае наша утрата — тяжелая. И этот последний труд Владимира Михайловича будет всегда напоминать нам о нем.

Н.М. Конрад

РОССИЯ XVIII ВЕКА ГЛАЗАМИ ЯПОНЦЕВ [1]

9 (20) октября 1792 г. у Нэмуро, поселка на восточном берегу острова Эдзо (ныне Хоккайдо), появился русский корабль — бригантина "Екатерина". На нем отбыла в Японию экспедиция Адама Кирилловича Лаксмана[2]. Это была первая официальная попытка России установить дружественные отношения и начать торговлю с Японией[3].

На корабле по приказанию Екатерины II были возвращены в Японию три японца — Дайкокуя Кодаю, Исокити и Коити. Один из них, Коити, вскоре же по прибытии в Японию умер, а Кодаю а Исокити оказались первыми очевидцами, рассказавшими в Японии правду о России.

История пребывания этих японцев в России такова.

15 января 1783 г.[4] из бухты Сироко в провинции Исэ (сейчас префектура Миэ) вышел в Эдо (ныне Токио) корабль "Синсё-мару" с грузом риса и других товаров. На корабле было 17 человек во главе с капитаном корабля Дайкокуя Кодаю. Ночью, когда корабль вышел в открытое море, началась буря, судно лишилось мачты, руля, парусов и в течение семи месяцев носилось по океану. На корабле было много риса, поэтому экипаж не погиб с голоду, а — выпадавшие временами дожди давали возможность пополнять запасы пресной воды. На корабле умер лишь один человек.

В августе того же года судно прибило к Амчитке, одному из Алеутских островов, принадлежавших в то время России. На Амчитке японцы пробыли четыре года. За это время от болезней умерли еще семеро. Оставшиеся девять человек в середине 1787 г. вместе с русскими промышленниками, потерпевшими кораблекрушение у этого острова, переправились на Камчатку, где прожили около года. На Камчатке от цинги умерли еще три японца, а оставшиеся шесть человек — Кодаю, Коити, Исокити, Синдзо, Сёдзо и Кюэмон — были при содействии местных властей отвезены в Иркутск через Тигиль, Охотск и Якутск.

В Иркутске, куда они прибыли 7 (18) февраля 1789 г., уже жила значительная группа японцев, в различное время потерпевших кораблекрушение у берегов России. Все они приняли христианство, получили русские имена и фамилии и остались жить в России. Некоторые из них преподавали японский язык при народном училище. Вновь прибывшие японцы были взяты на казенное содержание, и им также предложили остаться в России и избрать по собственному желанию род занятий. Двое из приехавших с Кодаю — Сёдзо и Синдзо — изъявили желание остаться в России, крестились и получили имена, первый — Федора Степановича Ситникова, второй — Николая Петровича Колотыгина[5]. А Кодай, Коити, Исокити и Кюэмон настойчиво просили отправить их на родину.

Большую роль в судьбе Кодай и его товарищей сыграл крупный ученый-естествоиспытатель проф. Кирилл (Эрик) Густавович Лаксман, живший в то время в Иркутске, недалеко от которого в селе Тальцынск у него был стекольный завод[6]. Заинтересовавшись японцами и решив использовать их для установления отношений с Японией и связи с японскими учеными[7], он взял под свое покровительство Кодаю и в январе 1791 г. поехал с ним в Петербург. В столице Лаксман подал Екатерине II через ее статс-секретаря графа Александра Андреевича Безбород-ко прошение Кодаю о возвращении на родину и собственную докладную записку с проектом отправки в Японию официального посольства для установления с ней торговых отношений. Лаксман предлагал, чтобы в знак дружественного отношения России к Японии это посольство увезло Кодаю и его товарищей на родину.

Екатерина заинтересовалась этим проектом и 28 июня 1791 г. приняла на аудиенции в Царском Селе Кодаю и Лаксмана[8]. По возвращении в Японию Кодаю подробно рассказывал об этом приеме. Он говорил, что когда императрице читали его прошение, где описывались бедствия потерпевших кораблекрушение японцев, она громко выражала свое сочуствие. Из рассказа Кодаю видно, что он тогда уже достаточно хорошо понимал русский язык. Так, например, в записи его рассказа переданы японской слоговой азбукой русские слова, произнесенные Екатериной: "Бедняжка!" и "Ох, жалко!", и пояснено их значение.

После официальной аудиенции Кодаю еще несколько раз бывал во дворце, встречался и беседовал с Екатериной, наследником, рассказывал им о Японии, показывал привезенную с собой японскую одежду и другие вещи.

13 сентября 1791 г. Екатерина II подписала "именной" указ № 16985 иркутскому генерал-губернатору генерал-поручику Пилю об отправке в Японию экспедиции в целях установления торговых отношений.

В указе сообщалось, что Екатерина "приняла в уважение" план "надворного советника и профессора Лаксмана", за исключением "упоминаемого в плане профессора Лаксмана предложения о изыскании нового пути по реке Амуру" во избежание обострения отношений с Китаем,

"Случай возвращения сих японцев в их отечество, — говорилось в указе, — открывает надежду завести с оным торговые связи, тем паче, что никакому Европейскому народу нет столько удобностей, как Российскому, в рассуждении ближайшего по морю расстояния и самого соседства".