Краткая Воровская ЭНциклопедия - [86]

да, слышишь, Надюшка, никогда, даже мысленно, не буду касаться этой застоявшейся лужи. Ну хватит об этом. Ты знаешь, у нас сейчас погода скверная: то дожди, то снег. Не хочется даже выходить на улицу, сидишь дома целыми вечерами, как барсук в своей норе. Грустно. Но читаю книги ~ это меня спасает. Недавно, а точнее дня три-четыре назад ходили фотографироваться: погода стояла пасмурная, но нам мастер сказал, что фотографии постарается сделать более лучшего качества. Если что получится, то я сразу же вышлю тебе. От мамы писем еще не было, я просил ее, чтобы она выслала мои старые фотографии, но ведь на снимках мне было девятнадцать лет, а сейчас уже двадцать два. Наверное я очень изменился, а впрочем, мне мама говорила, что ни на капельку нет изменений. Может быть это и правда. Не знаю. Читаю Сергея Острового. Мне он очень нравится. Нравится так же, как и все другие поэты. А сколько их, нравящихся мне? Много. И Евгений Евтушенко, и Василий Федоров и Виктор Каратаев, и Расул Гамзатов и Роберт Рождественский… А как не любить Уильяма Шекспира? Или Данте? Или Пушкина и Лермонтова? Или Поля Валери? Или Бальмонта? Или Блока… И как не читать этих писателей: Бальзака, Анри Барбюса, Мопассана, Антуана де Сент-Экзюпери, Франса, Уэллса, Прусса, Боккаччо, Ченгиза Айтматова, Валентина Распутина, Гладкова, Леонова, Алексея Толстого, Гончара, Бондарева, Василия Белова?.. Не читать их, значит не восхищаться живописью Тициана, Леонардо да Винчи, Рафаэля, Рубенса, Караваджо, Гойя, Рембрандта, Делакруа, Сурикова, Левитана, Веницианова, Кустодиева… Значит не закрывать глаза в упоении, слушая сонаты Чайковского, Сибелиуса, Дебюсси, Бетховена, Шопена, Глиэра, Мурадели… А вообще — значит не жить.

В детстве, насколько я помню, моя первая учительница Домнина Татьяна Георгиевна, учила нас любить все прекрасное на Земле: цветы, музыку, синее небо, солнце… Однажды я спросил: «А зачем мне она, музыка?». Она удивленно посмотрела на меня. Сколько людей после этого смотрели на меня, удивляясь моим поступкам (хорошим и плохим). Иногда мне бывает до боли обидно — почему не научила меня природа большому искусству: не удивлять людей.

Особенно когда речь идет о плохом. Никто не может научить меня этому… Даже жизнь. Она ведь первая преподнесла мне неожиданность, горькую неожиданность. В ее мельничных жерновах я — зерно, которое стремится сохранить себя. Сохранюсь ли? Кто знает. И есть ли у меня будущее, когда у меня нет пока дороги? А что такое дорога? Высокая должность? Власть? Богатство? Нет, у человека только тогда может быть дорога, когда он честный… Без честности у него могут быть взлеты и падения, но настоящей дороги не будет.

Скучаю по всему хорошему, не по вымышленным идиллическим пасторалям, а по самому что ни есть настоящему и прекрасному. Понимаешь меня? А впрочем, ведь каждый человек хочет видеть себя лучшим, чем на самом деле. Видеть же себя в непристойных иллюзиях и цирковых аттракционах невероятно глупо и… смешно. «Ну, а любовь, нежность?», — спросишь ты. Несомненно в своем вопросе ты будешь права. Но ведь и количество ежедневно выражаемой и потребляемой нежности ограниченно. Другими словами: ни один человек не может существовать целый день и тем более недели, месяцы, годы на уровне страстной нежности. Человек устает от всего, даже от любви. Ах, Надежда, Надежда, ничего-то ты и не знаешь обо мне, о моей путанной-перепутанной жизни. Ну и слала Богу, что ты не знаешь. Вот если бы нашу жизнь можно было изобразить в виде графика, то я думаю, что все мои прожитые годы представляли бы себе немыслимый лабиринт пропастей, пиков и речных долин. Кажется, так мало прожито, уже столько неоспоримых истин, типа дважды два, и столь же неудачных аксиом. Все было и… и ничего уже нет. Как, странно? Оказывается, верно: жизнь — не цветущий сад. Здесь встретишь все: муки и радости, беды и счастье, горечи утрат и несравнимые ни с чем находки, смех и слезы… Вот и ты несраенимая ни с чем находка… И мне страшно потерять эту находку. Я не представляю сейчас себя без тебя, без твоих писем… Что был бы я, что бы значил я, если бы не было этой находки! Ничего. Пустота. Вот видишь, Надюшка, мы знакомы только лишь по письмам, мы большие друзья, а в конечном и выяснилось, что один из нас (конечно же я) не умеет выражать своих чувств. Но ведь ты сама написала «что за странное существо — человек?!». Вот и решай сейчас головоломку об этом странном существе, но ее не решить. Хомо сапиенс — человек разумный, так нас называют, способен на самые невероятные сумасбродства. Ведь это верно? И к чему нам строить свои графики жизни, ломать головы над давно избитыми истинами? Мы существуем, и этого достаточно. А о наших делах (добрых и злых) разумеется, если такие будут, скажут нам потомки. А пока? А пока — мы молоды. И в нашу жизненную основу входят только те принципы, которые мы изобрели сами. Мы любим свет, и любим все белое: белые березы, снег белый, белый цвет ландыша. Все нам кажется- дивным, потому что мы молоды. Надюшка, я страшный демагог, да? Но, пожалуй, я закругляюсь. Писал бы еще, но времени нет. Уже третий час ночи. А утром снова на работу. Вновь в руках оживет, не придающий никаких факторов, топор, и будет возвращаться к людям, те предметы, которые им нужны будут. Вот такая моя сейчас специфика работы: топор, рубанок, молоток, гвозди. А результат работы — готовые вагончики для лесников. Вот и романтика. За станком и то лучше. Ну, а что нового у тебя? Какие изменения произошли? Чем ты занимаешься в свободное время? Пиши обо всем, обо всем.