Краткая история сотворения мира. Великие ученые в поисках источника жизни на Земле - [47]

Их научные и политические пути начали расходиться после реставрации Бурбонов. После высылки Наполеона общительный, харизматичный и гибкий в политическом плане Кювье легко свыкся с новым политическим порядком. Он продолжал взбираться по ступеням французской академической лестницы, заняв несколько престижных постов, получил дворянское звание и даже присутствовал на коронации Карла X в 1827 г.

Интерес к науке возник у Кювье еще в детстве, после прочтения «Естественной истории» Бюффона. Вскоре он увлекся палеонтологией и стал одним из ведущих деятелей французской науки. Еще во времена Леонардо да Винчи натурфилософы поняли, что окаменелости представляют собой останки существ из прошлого. Бюффон одним из первых заявил, что чаще всего это останки существ, которых уже нет в современном мире, но мало кто поверил в это предположение. Зачем, спрашивали они, Богу понадобилось создавать существ, которые должны были умереть? Но, не принимая идеи вымирания видов, геологи все же пытались объяснить вариации все новых и новых палеонтологических образцов.

Исследуя скелеты сибирских мамонтов, Кювье постепенно убеждался в том, что они совершенно отличались от скелетов животных, населявших современную планету. Окончательная уверенность пришла к нему после изучения окаменевших костей существа, которого он назвал мастодонтом. В статье на эту тему, написанной в 1799 г. и ставшей признанным образцом палеонтологического исследования, он однозначно доказал, что в истории Земли действительно были случаи естественного вымирания живых существ. Однако Кювье не принял идею Ламарка о том, что образующиеся новые виды занимают место исчезнувших. Резкие изменения характера окаменелостей в отдельных регионах, по мнению Кювье, просто указывали на миграцию уже существовавших видов на территории, ранее занятые вымершими видами. Кювье любил замечать, что его концепция природных катастроф замечательно согласуется с тем, что сказано в Библии. На самом деле, религия мало интересовала Кювье, и люди, знавшие его в молодые годы, удивлялись, когда он обвинял своих оппонентов в научных спорах в «материализме». Он всегда был политическим оппортунистом.

Ламарк от него сильно отличался. Верный своим идеям и неуступчивый в социальном плане, он постепенно оказывался в изоляции и подвергался неодобрению даже со стороны бывших коллег из Ботанического сада. Последние годы жизни он постоянно нуждался в деньгах и пытался найти того, кто бы выслушал его революционные теории. Когда в 1829 г. нищий и почти слепой Ламарк умер, Кювье сочинил обвинительную поэму с обращением к Французской академии наук, полную лицемерных комплиментов в адрес Ламарка, в частности, отмечая его «дар <…> высокого воображения».

Сент-Илер предпочитал не поднимать голову, пока дули политические ветра, а заниматься своей работой. Он иначе, чем Кювье, оценил значение окаменелостей, и его интерпретация была ближе к концепции Ламарка. Там, где Кювье видел различия, Сент-Илер подмечал сходство. Человеческая кисть, птичье крыло и китовый плавник почти идентичны по анатомической структуре, только служат для разных целей. Приобретенные вариации являются результатом столетий адаптации – в соответствии с идеями Ламарка. Сент-Илер не зашел настолько далеко, чтобы заявить, что все живые существа эволюционировали от единого общего предка, однако он утверждал, что все позвоночные (все существа, имеющие позвоночный столб) восходят к единому общему предшественнику. Карикатуристы тут же начали рисовать Сент-Илера в виде обезьяны. На протяжении всего столетия сторонников теории эволюции часто изображали подобным образом.

В конечном итоге Кювье и Сент-Илер возглавили разные отделы парижского Музея естественной истории, где каждый использовал свой авторитет для продвижения собственной интерпретации находившихся в его распоряжении костей и окаменелостей. В 1830 г. Французская академия наук решила организовать в музее публичный диспут между двумя учеными, который продлился почти два месяца. На заседаниях в разные дни выступали Оноре де Бальзак, Гюстав Флобер и Жорж Санд. Казалось, за дебатами следила вся Франция и не только. Находившийся в Швейцарии немецкий поэт Иоганн Вольфганг фон Гёте с интересом следил за всеми перипетиями процесса. В немецких академических кругах идея естественного происхождения жизни завоевала гораздо больше доверия, чем во Франции, и концепцию спонтанного зарождения обсуждали редко. В письме другу Гёте сравнивал дебаты в музее с извержением вулкана. Когда в конечном итоге консервативная Французская академия сочла победителем Кювье, Гёте был страшно разочарован. Он связывал этот исход событий лишь с влиянием старой гвардии. Франция становилась все более консервативной страной, и концепция спонтанного зарождения сохраняла силу еще около двух десятилетий.

В период знаменитого столкновения между Кювье и Сент-Илером Пастеру было десять лет. Научная среда Франции была политически поляризованной, что сказалось на научном мировоззрении Пастера и его поиске своего места в науке. В политике Пастер был консерватором и в биологии выступал против материализма. Подобно Кювье, он поддерживал традицию и католичество.