Краткая история о бунтах Хмельницкого - [20]

Узнавъ о смерти князя, Хмельницкій, которому онъ всегда стоялъ костью въ горлЂ, снова ободрился и снова, разославъ универсалы, собралъ подъ Масловымъ Прудомъ гультайство, желая воротить свое счастье. Когда это дЂлалось, король, шедшій съ посполитымъ рушеньемъ, получилъ извЂстіе, что Ракоцій завладЂлъ Краковомъ ; это была не правда, но, однако жъ, какой-то Наперскій, назвавшись Косткою, возмутилъ въ горахъ мужиковъ ихъ духомъ Хмельницкаго и завладЂлъ городомъ Чорштиномъ. Узнавъ о томъ, Гембицкій, епископъ Краковскій, послалъ къ тому Наперскому, спрашивая, что онъ дЂ-/37/лаетъ въ ПольшЂ? А тотъ такъ извинялся: „Я Костка, природный шляхтичь, присланъ королемъ для защиты здЂшнихъ границъ.“ Епископъ, принявъ въ разсужденіе, что это былъ за человЂкъ, ибо онъ зналъ всЂхъ Костокъ, велЂлъ поскорЂе своей придворной пЂхотЂ, 300 человЂкамъ.... которые прежде чЂмъ, этотъ страшный заговоръ созрЂлъ и пока къ нему болЂе холопства не пристало, напавъ на того мнимаго Костку, бунтовщика, въ замкЂ Чорштинскомъ, имЂвшаго уже 5000 холопства, отрЂзалъ ему прежде всего воду, и потомъ взяли; потому что онъ долженъ былъ сдаться. Котораго вмЂстЂ съ принципалами за тЂ поступки въ Крако†жестоко казнили и, такимъ образомъ бунтъ этотъ, въ самомъ началЂ, задавленъ. Но какъ еще иное гультайство въ горахъ толпилось, потому епископъ, не могши самъ сладить, далъ знать о томъ королю, который тотчасъ же послалъ для утишенія тЂхъ бунтовъ двухъ Любминскихъ съ немалымъ числомъ людей. Распустивъ такія о Крако†извЂстія, какъ будьто имъ завладЂлъ Ракоцій, и увЂривъ своихъ, будьто король пошелъ къ Ракоцію, Хмельницкій собралъ за ДнЂпромъ 50,000 Козаковъ; а между тЂмъ наше Литовское войско потихоньку приближалось къ коронному съ Радзивиломъ, который сперва завладЂлъ Кіевомъ и подъ Лозовомъ соединился съ войскомъ короннымъ. Хмельницкій, узнавъ объ этомъ, послалъ противъ Радзивила два полка, дабы помЂшать соединенію его съ коронными гетманами; почему и Радзивилъ послалъ противъ нихъ ГопсЂвскаго, который нядъ рЂкою Рипой разбилъ упомянутые полки. Этимъ Радзивилъ утвердился въ КіевЂ, пощадилъ городъ по просьбЂ Митрополита, но не дозволилъ имЂть въ немъ ни одной пушки. Также наши Коронные, слыша о скопищахъ Хмельницкаго и немного оживши, вознамЂрились разгонять ихъ; для того выслали какого-то Андзуля съ Волошемъ, который, выступивъ впередъ, разграбилъ какой-то городъ и войско свое отяготилъ большою добычею ; а между тЂмъ Козаки нечаянно на него напали, и вЂрно бы совершенно истребили, если бы къ нимъ изъ Волощичь не подоспЂлъ съ княжескими людьми и ихъ не спасъ. А что всего хуже, этотъ Гандзуля напугалъ нашихъ гетмановъ, сказавъ имъ, что Хмельницкій со всею своею силою тянется къ Руси, къ БЂлой Церкви и Хвастову, чего въ самомъ дЂлЂ не было. Получивъ такое извЂстіе, наши подступили къ городу Трилисамъ и тотчасъ послали трубача, съ требованіемъ сдачи; но когда на то изъ города дерзко отвЂчали, тогда гетманы рЂшились взять Трилисы и выслали для этого Тріумскаго, который едва началъ штурмъ, какъ тотчасъ негодяи, и даже бабы, такъ встрЂтили его, кто съ кольями, кто съ камнями, что 70 человЂкъ съ двумя капитанами было побито въ его глазахъ. Однако, когда подошелъ на помощь съ Берскимъ полкъ, посланный гетманами, тогда наши удачно завладЂли городомъ, совершенно его раззорили, самаго главнаго бунтовщика повЂсили, а замокъ съ городомъ зажгли; зарево того страшнаго пожара дошло до Козака Богуна, стоявшаго въ ТастовЂ, и такъ его перепугало, что онъ съ своимъ полкомъ и жителями ушелъ въ лЂса; а наши, пришедъ къ Тастову, нашли ворота отворенныя, и всЂ укрЂпленія оставленныя, и стали безопасно лагеремъ, поджидая Радзивила, который, успокоивъ все въ КіевЂ, прибылъ благополучно /38/ въ Тастовъ и съ войскомъ короннымъ соединился. Узнавъ объ этомъ соединеніи, Хмельницкій, написалъ письмо къ гетманамъ, въ которомъ говорилъ, что отъ неумЂстнаго съ обЂихъ сторонъ упрямства проливается человЂческая кровь, и за тЂмъ объявлялъ, что готовъ помириться и королю вЂрно служить, только бы съ нимъ и войскомъ Запорожскимъ милостиво поступили. По чему просилъ, чтобы гетманы прислали къ нему кого-либо надежнаго, обЂщаясь что все уладится. Наши, сперва посовЂтовавшись, отвЂчали на это письмо Хмельницкому, что они легко могли бы возвратить ему благоскломность короля, лишь бы только онъ отступился отъ Татаръ; и съ такимъ порученіемъ посланъ былъ къ нему отъ нашихъ Махоцкій; когда онъ такое письмо отдалъ, то Хмельницкій читалъ его съ великимъ вниманіемъ, и весьма обижался, что ему не дано въ немъ гетманскаго титула; однако, не обнаруживая этого, отвелъ въ сторону того посла Маховскаго и совЂтовался съ нимъ, какимъ бы образомъ ему развязаться съ Татарами; замЂтивъ это, Выговскій (Wojchowski) намекнулъ Хмельницкому, чтобы отложилъ это до имЂющей быть въ скорости переписи войска, что Хмельницкій охотно сдЂлалъ и отпустилъ посла, съ тЂмъ чтобы гетманы, какъ можно скорЂе, присылали своихъ коммиссаровъ вь БЂлую Церковь, для заключенія договора; а пока то будетъ, съ обЂихъ сторонъ было бы перемиріе. Получивъ такой отвЂтъ, гетманы послали для заключенія мира коммиссарами въ БЂлую Церковь Кіевскаго и Смоленскаго воеводъ, съ которыми были также отправлены Коссаковскій и подчашій Литовскій, которые едва съ великимъ страхомъ прибыли въ БЂлоцерковскій замокъ, какъ Хмельницкій тотчасъ со всЂмъ своимъ войскомъ и Татарами окружилъ городъ; а послЂ, выбравъ самыхъ лучшихъ полковниковъ, пришелъ съ визитомъ къ коммиссарамъ, съ которыми прекрасно и по людски поздоровавался и оказалъ ко всему хорошему готовность и скромность. Вь то время, когда съ обЂихъ сторонъ исподоволь стали составлять трактаты, произошелъ сильный бунтъ въ черни, которая страшнымъ образомъ стала кричать на Хмельницкаго: „Такъ то, пане гетмане Хмельницкій, самъ ты договариваешься съ Ляхами, и отъ всей нашей Орды отступаешь ? Но прежде, нежели ты до того дойдешь, что нашъ народъ отдашь въ рабство Ляхамъ, самъ ты ляжешь головою и ни одинъ Ляхъ не выйдетъ изъ этого замка.“ Для чего чернь съ такою быстротою собралась и окружила замокъ, что самъ Хмельницкій, выскочивъ, сталъ ихъ усмирять и старшину билъ булавою, а Выговскій убЂждалъ словами. Но такъ какъ не могли вдругь успокоить бунта, то Выговскій сказалъ коммиссарамъ : „Сумазброды вы, и столько холопству вЂрили, что пріЂхали въ этотъ огонь; теперь, защищая васъ, и сами погибнемъ; однако жъ до послЂдней крайности будемъ васъ заслонять своими тЂлами.“ И въ самомъ дЂлЂ достоинъ похвалы Хмельницкій съ Выговскимъ за то, что, сколько имъ стало силы, защищали коммиссаровъ, подставляя почти вездЂ за нихъ свои головы ; даже сами стерегли ворота замка.