Краткая история Католической Церкви - [60]

Я продолжала чтение и не падала духом. Так я нашла фразу, которая принесла мне облегчение: «Ревнуйте о дарах больших, и я покажу вам путь еще превосходнейший» (1Кор. 12:31). Апостол объявляет, что и наибольшие дары – ничто без любви и что эта любовь – совершеннейший путь, который верно ведет к Богу. Наконец, я обрела покой.

Размышляя о мистическом теле Церкви, я не находила себя ни в одном из членов, описанных апостолом Павлом, или вернее, я желала видеть себя во всех. Любовь предлагала мне основу моего призвания. Я поняла, что тело Церкви состоит из разных членов, но в этом теле не может отсутствовать самое необходимое и благороднейшее. Я поняла, что у Церкви есть сердце, сердце, сжигаемое любовью. Я поняла, что только любовь подвигает к действию члены Церкви и что, если бы эта любовь угасла, апостолы перестали бы возвещать Евангелие, мученики перестали бы проливать свою кровь, и поняла, что любовь заключает в себе все призвания, что любовь – это все, что она простирается на всякое время и место, одним словом, что любовь вечна.

И тогда с великой радостью и душевным восторгом я воскликнула: «О Иисусе, любовь моя, я наконец нашла свое призвание! Мое призвание – любовь. Да, я нашла свое место в Церкви, и это место дал мне Ты, мой Боже!»

В сердце Церкви, моей матери, я буду любовью и таким образом буду всем, и желание мое исполнится.

Россия и запад

В XIX веке Русская Православная Церковь переживает период высокого духовного цветения, который был насильственно прерван Октябрьской революцией 1917 года. Расцвет православия имел положительное влияние и на католическую Церковь. Среди великих русских мыслителей следует упомянуть Владимира Соловьева (1854–1900) и Федора Достоевского (1821–1881). Первый, в частности, выработал учение «всеединства». Для правильного познания требуются усилия не только ума, но и всех способностей человека, включая практический опыт. «Всеединство» достигается в «соборности» Церкви, где традиция, авторитет и свобода находятся в согласии между собой. Сочинения Соловьева, Достоевского и многих других русских мыслителей сейчас сочувственно изучаются также и католиками, ибо они находят там объединяющую всех христиан любовь ко Христу, к Церкви и к миру, чающему спасения.

Эпоха империализма

Индустриализация сделала власть имущих еще могущественней. Европейские государства стремятся разделить между собой остальной мир, чтобы эксплуатировать его богатства и расширять рынки сбыта для собственной продукции. На Берлинском конгрессе 1884–1885 гг. главные европейские державы делят между собой Африку.

Во второй половине XIX века начинается широкое распространение христианства на африканской земле. Оно отчасти идет параллельно колониальным захватам, но деятельность миссионеров в корне противоположна меркантильным устремлениям европейских держав и зачастую идет вразрез с деятельностью колониальных властей, ибо защищает права местного населения.

Выдающимся миссионером был кардинал Лавижери, в 1867 году назначенный архиепископом Алжира. Он основывает ордена Белых Отцов и Белых Сестер. По идее Лавижери, миссионеры должны жить в церковном общении с местным населением, учреждать школы, сиротские приюты и идти навстречу другим настоятельным нуждам людей. Проповедь Евангелия должна сопровождать помощь людям.

За три десятилетия Белые Отцы и Сестры проникли почти во все страны Африки и сделались главными врагами еще существовавшей там работорговли. Христианам не дано устроить мир в точном соответствии евангельским идеалам, но у них всегда есть возможность нести весть о Христовом спасении и таким образом трудиться для очеловечивания мира. Белые Отцы и Сестры не проповедуют насилия, чтобы сделать мир лучшим, они сами готовы претерпеть насилие, даже до мученической кончины. В 1873 году впервые было убито несколько Белых Отцов, посмевших освободить из рабства африканцев. Впоследствии за то же самое погибнут еще многие.

Кардинал Лавижери намеревался создать истинно африканскую Церковь. Поэтому с самого начала его миссионеры стараются подготовить местных катехизаторов и священников для евангелизации Африки. В Сахаре миссионерскую деятельность Лавижери продолжает брат Шарль де Фуко, бывший французский офицер. Одинокий, как семя, павшее в землю, он погибнет от руки туарегов. Незадолго до смерти он говорит: «Я всегда один; чтобы иметь братьев, я должен стать лучше, преобразиться, умереть, как зерно, которое, если не умрет, останется одно». Свою миссию он понимает по-особому: брат Шарль не хочет обращать туарегов речами; он считает, что благодать Христова должна постепенно проникать в тех, с кем поселился Его служитель, живущий, как один из туземцев, говорящий на их языке, питающийся и одевающийся так же, как они, всегда отдающий им то малое, чем обладает.

Методы миссионеров различны, но любовь к Христу и человеку неизбежно присуща всем им. В своем скудном уединении Фуко встает на заре и молится: «Как прекрасно, о Господи, пробыть с Тобою четыре часа и знать, что Ты любишь меня и повторять Тебе, что я люблю Тебя». За последние десять лет проповеди он не добивается среди туарегов никакого результата, никого не обратил в христианство, его только что не прогоняют… Так что же, все напрасно? Нет, ибо все настоящее в Церкви всегда расцветает и тогда, когда кажется неудачей. В настоящее время в самых отдаленных местах пустыни Сахара есть люди, следующие путем Шарля де Фуко.