Краткая история древлеправославной (старообрядческой) церкви - [163]

Особенно возмутительным по своей беспринципности, антинациональности и антигосударственности было требование Синода не производить старообрядцев в офицерские чины. Мы уже отмечали, что в русской армии были офицерами и генералами и даже более высокими чинами люди разных исповеданий (католики, лютеране, магометане) и разных наций (поляки, немцы, французы, армяне, татары, турки и др.), и только одни старообрядцы, самые верные сыны своей Родины, столбовые русские, лишены были права быть в командном составе своей родной армии. После 17 апреля 1905 г. это положение должно бы быть изменено. И действительно, старообрядцы стали производиться в офицерские чины. Но правительствующий Синод открыл поход против этого нового положения. В начале 1910 г. Московский митрополит Владимир на запрос Синода о "характере и отличительных чертах учения" старообрядцев Рогожского и Преображенского Кладбищ, описав эти отличия в миссионерском духе и тоне, прибавил, что старообрядцев обоих Кладбищ "несоответственно производить в офицеры". На основании этих сведений Синод в феврале того же года в документе за № 1746 "признал опасным производить в офицерские чины всех вообще старообрядцев австрийского толка[647], в том числе и принадлежащих к Рогожскому Кладбищу". В марте все того же года Синод указом за № 2401 постановил: "Признать весь раскол и все сектантство за явление сколь вредное, столь и беззаконное, а посему все раскольники, без различия их толков и согласий, должны быть лишены права на производство в офицерские чины". Это постановление предназначалось для Главного военного штаба. Последний незадолго до начала войны России с Германией и Австрией имел повод попросить от Синода уточнения: "Какие же именно толки старообрядцев не могут быть допущены к производству в офицерские чины?" Сославшись на прежнее свое постановление, Синод добавил: "Никакие толки старообрядцев не должны быть допущены к производству в офицерские чины, причем чем ближе тот или иной толк к православной церкви, тем он недостойнее поощрения в виде офицерского звания"[648]. Этим пояснением Синод подчеркнул наибольшую опасность старообрядцев Белокриницкой иерархии. Но этим же он и свидетельствовал что "православие" столь мрачное явление, что одно приближение к нему делает людей недостойными военного командного звания. Вскоре же это синодское разъяснение весьма печально отразилось на старообрядцах. В апреле 1914 г. московский старообрядец Николай Ксенофонтов напечатал в московских газетах сообщение: "Уже издано предписание военного министра от 23 января сего года, за № 232 (исходящим), на основании которого не производят в прапорщики запаса меня и многих других, в числе около 70 человек, приемлющих священство Рогожской старообрядческой общины и принявших присягу"[649].

В июле того же года началась война Австрии и Германии с Россией. Среди всего русского населения старообрядцы проявили наиболее ярко свои патриотические чувства. На алтарь Отечества они принесли огромные жертвы людьми и материальными средствами. Не только в богатых старообрядческих общинах, как на Рогожском и Преображенском Кладбищах в Москве, на Громовском и Волковом в Петрограде или в других больших городах были открыты великолепно оборудованные лазареты с многочисленными кроватями для раненых, с хорошо подготовленным персоналом и вообще со всеми необходимыми средствами, но почти во всяком старообрядческом приходе, будь он в самом отдаленном захолустье, были устроены койки и питание для раненых и больных солдат. Жертвовали старообрядцы всем: деньгами, имуществом, одеждою, бельем и всем прочим[650]. Всюду были организованы старообрядческие комитеты для помощи жертвам войны. Многие старообрядческие учителя ушли на войну[651]. Почти все начетчики стали в ряды великой российской армии под ружье, сменив книги на винтовки[652] . И вот даже в такое время, глубоко потрясшее всю великую страну, когда старообрядцы кровью и жизнью и всеми средствами защищали свою Родину, им отказывали в праве поступления в военные училища и даже в получении чина "прапорщика запаса". В мае 1915 г. Совет Всероссийских Съездов старообрядцев в Москве получил телеграмму из Тифлиса от старообрядца А. Москалева: "Желаю поступить в тифлисское Михайловское военное училище, имею все документы, права образования первого разряда для поступления. Инспектором училища отказано в приеме, как принадлежащему к старообрядческому исповеданию Белокриницкой иерархии"[653]. Более прискорбный случай произошел в г.Чистополе Казанской губернии в сентябре 1916 г. Здешнюю школу прапорщиков в числе многих лиц разных исповеданий: лютеранского, католического и, главным образом, магометанского[654] - окончили и старообрядцы. Всех окончивших произвели в прапорщики, но старообрядцам предложили присоединиться к православию, тогда только они могут получить чин прапорщиков. Присоединившихся тотчас же сделали прапорщиками, а отказавшихся от присоединения откомандировали в свои части в качестве простых солдат[655]. Только после усиленных ходатайств старообрядцев из Москвы и Петрограда их, наконец, как и раньше Москалева, допустили до получения офицерского чина