Краткая история династий Китая - [66]

Наибольшую выгоду от уединенного образа жизни императора Ваньли получили евнухи. Основатель династии, Хунъу, будто бы предвидев то, что приведет династию к упадку, воздвиг во дворце огромный диск, на котором было написано о том, что «евнухи должны быть отстранены от какой-либо административной работы»²⁷. Он запретил им прикасаться к документам и настоял на том, что нет необходимости давать им какое-либо образование. Столь строгое отношение к евнухам неудивительно для человека, который единолично управляет империей. Однако наследники престола, которые с самого рождения были окружены наложницами, и для которых евнухи были единственными друзьями и советниками, относились к ним по-другому. Неизбежная симпатия к ним видна в письмах, написанных главному евнуху великим Канси, вторым цинским императором. Во время своих путешествий по империи, он передавал сплетни, а также разную интересную информацию тем, кого называл своими «домашними», имея в виду дворцовых женщин и евнухов. В одном из своих писем он писал:

Среди местной продукции, которую мне прислали мусульмане из Хами вместе с [пойманными] разбойниками из Джунгарии, только вяленная мускусная дыня была действительно вкусной. Я посылаю и вам немного. Но поскольку я боюсь, что вы не разберетесь, что с ней делать, то пишу вам: после того, как вы вымоете ее в холодной воде, погрузите ее в горячую воду, но ненадолго, а потом ешьте ее холодной или подогретой. Она вкусна, как свежая, и сок ее напоминает медовый сушеный персик. Там, где увидите дырочки от косточек, положите в них небольшие виноградины.

Передай это моим женам. Это легкомысленно, но сердце мое с вами — не смейтесь надо мной за это²⁸.

Канси был способен держать евнухов под контролем, хотя и очень их любил, чего нельзя сказать о более слабых минских императорах. Спустя столетие после указа Хунъу, на территории дворца была открыта специальная школа, в которой евнухи получали образование под руководством избранных членов академии Ханьлинь. Число евнухов во дворце росло по мере того, как росло количество дел, для которых их нанимали. В XV в. они вели секретную документацию, касающуюся официальных лиц, состоящих при дворе, а когда при Ваньли все документы стали проходить через руки евнухов, они уже «держали руку на пульсе» всей империи (оставляя множество грязных отпечатков). Гром грянул в 1620 г, когда пятнадцатилетний император интересовавшийся только гончарным делом, недолго думая, передал все государственные дела в руки евнуха, который служил дворецким у его матери. Этот человек, Вэй Чжунсянь, строил политику исключительно на терроре, казнив всех своих врагов среди чиновников, взимая непомерные налоги, большая часть денег уходила на возведение храмов, посвященных ему, и укреплял свои позиции на троне при помощи сети шпионов и информаторов, которая охватывала всю страну. Вэй был изгнан последним императором династии Мин, Чунчжэнем, который пришел к власти в 1627 г., но к этому времени было уже достаточно много тревожных симптомов, характерных для упадка династии. Массовые волнения, усугубленные голодом, которые могли быть преодолены только сильным правительством, привели к вооруженным восстаниям. На севере вновь появились варвары, начав захватывать земли китайцев, на этот раз это были маньчжуры. Они жили в отдаленном восточном районе, названном Маньчжурия, однако теперь они подступили к южной части Великой китайской стены и даже пытались захватить Пекин в 1629 и 1638 гг.

Первым, кому удалось захватить Пекин в 1644 г., был руководитель одного из восстаний. Вместо того чтобы собрать силы и отстоять город, последний минский император проявил слабость, покончив с собой. Он повесился в дворцовом павильоне, на холме с видом на Запретный город. Главнокомандующий армией, находясь на северо-востоке от Пекина, взял защиту империи в свои руки. Он повторил ошибку своих предшественников, обратившись за помощью к варварам, чтобы отстоять Пекин и подавить восстание. Маньчжуры согласились. А затем, не без помощи главнокомандующего армии Мин, который уже понял, в какую сторону ветер дует, маньчжуры заняли трон.

Это было решением, которое уже созревало в умах маньчжурских правителей на протяжении не которого времени. Веками они проводили политику расширения границ своих владений, так, например. они вторглись в Корею, и правители этой страны признали ее частью их государства. А в 1636 г. маньчжуры уже объявили о начале новой династии в Китае. Следуя примеру основателей династий Юань и Мин, они назвали новую династию Цин, что означало «Чистая». Но упоминание об этой династии впервые появилось в китайской летописи лишь через восемь лет, когда маньчжуры усмирили повстанцев в Пекине.

Династия Цин известна в китайской истории как династия пришельцев, захвативших Китай, однако, между завоевателями и завоеванными не было столь сильных культурных различий, как это было в случае с монголами. Если считать, что варварам была чужда учтивость поведения китайцев, то маньчжуры уже давно перестали быть варварами. Власть в Китае переходила в руки маньчжуров постепенно. Долго продолжалась переписка между маньчжурским регентом (правитель в 1644 г. был еще ребенком) и китайским генералом, который защищал Янчжоу от лица двоюродного брата последнего императора династии Мин, воспринимавшегося его последователями в качестве законного Сына Неба. Маньчжурский регент, чтобы доказать, что Небесный мандат принадлежит новой династии и что лучше сдаться сейчас, ищет подтверждения своим словам в «Летописях весен и осеней» (в то время считалось, что они написаны самим Конфуцием), прибегая к источнику IV в. н. э. и заканчивает письмо словами: