Краткая история будущего - [16]
Город снаряжает торговый флот на 300 тонн — знаменитые купеческие галеры (galere da mercato), которые могут ходить как на веслах, так и под парусом, надежные и под защитой наемников. Город сдает корабли в аренду торговым картелям, постоянно требуя их назад; военные нужды пересекаются с коммерческими интересами.
Между тем, как и Брюгге, Венеция не является центром технических инноваций: она не изобретает, а находит, копирует и использует чужие идеи. В Генуе чеканят первые золотые монеты (дженовины), а во Флоренции изобретают чек и холдинг. В Венеции появились первые биржи, торговые дома, банки и страховые общества. Именно здесь акционерные общества, финансируемые большим количеством мелких вкладчиков, начали фрахтовать суда.
Мир становится территорией путешествий: моряки, первооткрыватели, исследователи, состоящие на службе у венецианцев, по сути — цивилизаторы, вооруженные мечами. Остальная Европа занимает нейтральную позицию. Периферия простирается на востоке Европы, севере Африки и африканских берегах Византийской империи.
К 1450 году Светлейшая республика начинает испытывать денежные затруднения, как и другие европейские страны. Чтобы достать денег, Венеция снаряжает корабли к незнакомым берегам, которые описаны в легендах, рассказывающих об удивительных королевствах, где повсюду есть золото. Увы, венецианские моряки возвращаются ни с чем.
Венеция сама себе враг. Содержание ее институций влетает в копеечку, гильдии ведут себя все более жестко, а галерные картели и армия уже недостаточно велики и не так уж хорошо вооружены, чтобы охранять торговые пути. К тому же драгоценные металлы, добываемые в Германии, становятся редкими и дорогостоящими. Задыхаясь под давлением турок, Венеция со своим 100-тысячным богатейшим населением начинает костенеть.
Учуяв неожиданную слабину, враги, которых удавалось сдерживать в эпоху расцвета, обрушиваются на город. В 1453 году турки, к тому времени оккупировавшие почти всю территорию старой Восточной Римской империи, нападают на Византию, которая держит осаду более полувека. Венеция больше не контролирует Адриатическое море. Восточная Римская империя исчезает. По иронии судьбы греки, изгнанные турками из Византии, обосновываются во Флоренции, а не в Венеции. Ее золотой век подходит к концу.
Кто может претендовать на роль третьего рыночного центра?
У Флоренции нет шансов, так как отсутствует свой порт, а тот, через который она продает свои великолепные ткани, — Генуя — еще не готов прийти на смену Светлейшей республике. Брюгге мог бы восстановить позиции, поскольку еще не растерял все свое могущество: сюда съезжаются художники и купцы, именно здесь в 1434 году Ян ван Эйк первый в истории живописи рисует портрет торговца и его жены — четы Арнольфини, двух флорентинцев, живших в Брюгге, тем самым открывая эпоху светских персонажей в искусстве. В 1482 году со смертью Марии Бургундской заканчивается и период расцвета Бургундии, от которой зависит Брюгге.
В это время в Китае династия Мин запрещает подданным строить корабли для дальних путешествий и покидать страну — одно из сильнейших государств мира решает закрыть свои границы и надолго выбывает из рыночного строя.
Ни один из портовых городов Франции, России или Англии не мог в то время занять место Венеции. В этих странах правители тратили деньги на возведение памятников и были заняты бесполезными сражениями, пока бюрократический аппарат выбивается из сил, покрывая их расходы.
Появляется новый тип судна — каравелла: фок, два прямых и один латинский парус образуют легкую в управлении конструкцию. Спущенная на воду в 1430 году в Португалии, первая каравелла могла бы стать источником власти этого государства, занимавшего идеальное положение с точки зрения морских экспедиций к африканским берегам, и соединить Фландрию с землями Средиземноморья. Однако Генрих Мореплаватель и его преемники были больше заняты славой и спасением души, чем торговлей.
У Севильи имелись кое-какие шансы стать третьим центром: Кастилия и Арагон, объединенные под одной короной, идеально подходили для морских путешествий — от Фландрии до востока средиземноморских территорий. В 1492 году генуэзец Христофор Колумб, отправившийся на поиски золота для испанских королей, случайно открыл новый многообещающий континент. Это могло превратить Испанию в мирового лидера, а Севилью — в центр рыночного уклада. Но кастильскому порту (и расположенному вниз по течению Кадису) не хватает сельскохозяйственных земель, собственных банкиров и опытных судовладельцев; город слишком полагается на военных. Короли-католики и их дворы с ленцой проживают то, что они награбили в Америке, где истребили местное население. Они не развивают технологии и производство, не укрепляют торговые связи. Более того, изгнав евреев и морисков, подавляют развитие своего креативного класса. В итоге двумя следующими центрами становятся порты в испанских колониях, находящихся под властью империи Габсбургов, — Антверпен, а затем Генуя.
К 1500 году эти два города по очереди приходят на смену Венеции, господствовавшей на мировом рынке на протяжении полутора веков. XVI век — время их недолгого триумфа.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Десятки лет учение Карла Маркса было официальной идеологией Советского Союза и ряда других стран. Все это время подлинный Маркс находился в тени: его теории «дополнялись» и искажались, его ошибки замалчивались, его многогранная противоречивая личность втискивалась в рамки канонического жития. Реакцией на это стали исследования, где Маркс предстает в совершенно неожиданном свете. Среди них и книга Жака Аттали — французского политика, политолога, экономиста, одного из ведущих теоретиков глобализации и «нового мирового порядка».
Наполеон притягивает и отталкивает, завораживает и вызывает неприятие, но никого не оставляет равнодушным. В 2019 году исполнилось 250 лет со дня рождения Наполеона Бонапарта, и его имя, уже при жизни превратившееся в легенду, стало не просто мифом, но национальным, точнее, интернациональным брендом, фирменным знаком. В свое время знаменитый писатель и поэт Виктор Гюго, отец которого был наполеоновским генералом, писал, что французы продолжают то показывать, то прятать Наполеона, не в силах прийти к окончательному мнению, и эти слова не потеряли своей актуальности и сегодня.
Монография доктора исторических наук Андрея Юрьевича Митрофанова рассматривает военно-политическую обстановку, сложившуюся вокруг византийской империи накануне захвата власти Алексеем Комнином в 1081 году, и исследует основные военные кампании этого императора, тактику и вооружение его армии. выводы относительно характера военно-политической стратегии Алексея Комнина автор делает, опираясь на известный памятник византийской исторической литературы – «Алексиаду» Анны Комниной, а также «Анналы» Иоанна Зонары, «Стратегикон» Катакалона Кекавмена, латинские и сельджукские исторические сочинения. В работе приводятся новые доказательства монгольского происхождения династии великих Сельджукидов и новые аргументы в пользу радикального изменения тактики варяжской гвардии в эпоху Алексея Комнина, рассматриваются процессы вестернизации византийской армии накануне Первого Крестового похода.
Виктор Пронин пишет о героях, которые решают острые нравственные проблемы. В конфликтных ситуациях им приходится делать выбор между добром и злом, отстаивать свои убеждения или изменять им — тогда человек неизбежно теряет многое.
«Любая история, в том числе история развития жизни на Земле, – это замысловатое переплетение причин и следствий. Убери что-то одно, и все остальное изменится до неузнаваемости» – с этих слов и знаменитого примера с бабочкой из рассказа Рэя Брэдбери палеоэнтомолог Александр Храмов начинает свой удивительный рассказ о шестиногих хозяевах планеты. Мы отмахиваемся от мух и комаров, сражаемся с тараканами, обходим стороной муравейники, что уж говорить о вшах! Только не будь вшей, человек остался бы волосатым, как шимпанзе.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.