Кратер Циолковский - [32]

Оранжерея являлась предметом особых забот строителей. Она должна была снабжать жителей «малой Земли» не только плодами и овощами, но и самым необходимым — кислородом для дыхания.

Когда в Советском Союзе стали запускаться первые корабли-спутники, на борту у них помещались не только подопытные животные, но и микроскопическая водоросль — хлорелла. Не случайно проявили ученые такой интерес к этому крохотному растению, не видимому простым глазом. Исследования показали, что хлорелла способна выделять рекордное количество кислорода, поглощая взамен углекислоту. Всего 2,3 килограмма водоросли достаточно для того, чтобы обеспечить одного космонавта воздухом для дыхания. Надо еще учесть, что из хлореллы можно получать вкусные, питательные продукты. Трудно придумать более удачное для путешественников в космосе сочетание — сразу и фабрика кислорода, и установка для поглощения углекислоты, и продовольственный склад!

И вот Никитин видит станцию уже не в кино, а в непосредственной близости. Она медленно увеличивается, заполняет весь стереоэкран.

— Внимание! — сказал Чумак. — По местам!

Перекувырнувшись в последний раз, Володя сел в свое кресло. Снова вернулась тяжесть — включились корректирующие двигатели. Ракета медленно подплыла к станции. Чумак артистически подвел огромную машину к выступающему вперед шлюзу, и тотчас в кабине вспыхнули синие сигнальные огни. Это означало, что электромагнитные двери телескопичеокого тамбура плотно прилипли к борту ракеты.

— Станция Березайка, кому надо — вылезай-ка, — сказал Костров, выбираясь из кресла. — Можешь прощаться с этой ракетой. Сюда мы не вернемся... Давай, помогу раздеться.

Володя снял с помощью Сергея комбинезон, неуверенно шагнул вперед. Он знал, что можно без скафандра пройти прямо внутрь станции, что система герметизации тамбура совершенно надежна и исключает любую случайность. Но все же страшновато было переступить порог, за которым еще несколько минут назад была ледяная пустота космического пространства...

Створки двери мягко поползли в стороны. Открылся узкий коридор, залитый мягким светом. Три космонавта вышли из кабины, и дверь тотчас бесшумно вернулась на место.

— Пять минут постоим, — напомнил Чумак. — Необходимая процедура.

В коридорчике словно дул сухой и горячий ветер. Володя чувствовал, что у него по телу пробегают мурашки. В эти минуты потоки невидимых лучей со всех сторон пронизывали его, уничтожая последние микроорганизмы, «зайцами» прибывшие с Земли. На межпланетной станции микробы были нежелательными гостями...

— Сейчас наш вес составляет примерно три четверти земного, — говорил Костров. — Чувствуешь, как легко? Мне лично такой режим больше всего нравится. А когда я был здесь последний раз, система вращения станции не работала. Ее ремонтировали — прямое попадание метеорита. И помучились же мы с этой невесомостью! Ребята рассказывали, много комических эпизодов было, когда неожиданно исчезла тяжесть. Повар обед готовил — не успел оглянуться, все бифштексы плавают под потолком. А один хлопец душ в это время принимал. Так такая водяная феерия получилась!

Володя представил, как кружился в воздухе голый человек, окруженный густым роем шаровых капель воды, и засмеялся.

— Да, не хотел бы я быть на его месте!

— Невесомость и строителям здорово мешала, — продолжал Костров. — Когда сваривали детали, их приходилось все время вращать, чтобы обеспечить плотность шва.

— Но, по-моему, сварка применялась здесь мало, — заметил Володя. — Большинство конструкций — клееные.

— Правильно. Всюду, где можно, здесь использовали спецклей. Это же удобно — перенести клееный шов из тени на солнце или наоборот, и полное схватывание обеспечено. Момент — и намертво!

— Выходим, — сказал Чумак.

За дверью тамбура космонавтов ожидали Дроздов, Соколов и несколько работников станции. Дружеские рукопожатия, обычные вопросы о том, как долетели — все это было настолько обыденно, что Володе на миг показалось, будто он не совершал никакого космического путешествия, все еще находится на Земле. Но Космос напоминал о себе на каждом шагу...

До конца пребывания на станции Володя так и не мог привыкнуть к ее чудесам. Ну как можно спокойно идти по коридору, который все время круто загибается вверх? Казалось, будто находишься внутри гигантского очень легкого колеса, и оно на каждом шагу мягко перекатывается, ложится под ноги. Предмет, подброшенный вверх, летит по кривой в сторону, а потом, описав замысловатую фигуру, возвращается прямо в руки, словно притянутый магнитом. Володя, впервые попавший в мир искусственной тяжести, иногда вел себя совсем не так, как полагалось бы работнику солидной газеты. Но все это прощалось новичку — трудно было удержаться в необычайных условиях.

Неумолимые врачи приказали прибывшим отдыхать. Но Володя все-таки ухитрился обмануть медицину. Весь час, предназначенный для отдыха, он торопливо писал свой первый космический репортаж. Пройдет немного времени — и из-под бешено вращающихся валов ротационных машин начнут дробно выскакивать газетные листы. И в каждом номере будет короткая подпись: Владимир Никитин (наш спец. корр.). Борт межпланетной станции «Дружба». Репортаж прочитают миллионы людей. Прочитают родители, гордясь сыном и тревожась за него. Побежит хвастаться приятелям Игорь. Вздохнет и задумается Нина в своем далеком Мурманске. И может быть, прочитает эти строки сероглазая девушка с непокорными каштановыми волосами... Конечно, прочитает! Только будет думать и беспокоиться она не о нем.