Кратчайшая история Европы. Самый полный и самый краткий справочник - [13]
Прогресс был новым понятием. В древности люди не верили в прогресс; они верили, что все в этом мире подчиняется циклу роста и увядания, что в начале своего пути все общественные институты отличаются свежестью и силой юности, а затем начинается процесс разложения. Вся история идет по кругу. Церковь также не верила в прогресс, по крайней мере не в прогресс, который человечество может достичь независимо от Бога, потому что человек для нее был изначально греховен. Руководствуясь одним лишь собственным разумом, люди никогда не построили бы идеального общества.
Идеи Просвещения подверглись первым испытаниям во время Великой французской революции в конце XVIII века. Как ни прискорбно это признать, но, уничтожив власть короля и церкви, революция отнюдь не открыла новую эру просвещения; она обернулась кровопролитием, тиранией и диктатурой. Но прежде лишился своей стабильности еще один элемент европейской конструкции. Это произошло в рамках романтизма, художественного движения конца XVIII и начала XIX веков.
Романтики считали, что людьми движут страсти, чувства и эмоции, что прямо противоречило основным постулатам Просвещения, верившего в превосходство разума. Романтизм как движение распространился по всей Европе, но самые глубокие корни пустил в Германии. Последователи романтизма не желали контролировать свои чувства и страсти. Настоящий художник или писатель, по их мнению, не должен копировать труды классиков, изящно переиначивая старые темы на новый лад; вместо этого художник должен обнажать свою душу, пробуждать страсти, демонстрировать отчаяние и разочарование. Искусство должно быть эмоциональным, экспрессивным, в высшей степени выразительным.
Идеи немецкого романтизма развивались в противоположность идеям французского Просвещения. Немецкие романтики утверждали, что нельзя рассуждать о человеке и обществе абстрактно, потому люди разные, в зависимости от внутренних условий страны, в которой они проживали. Романтики говорили, что нас определяют наш язык и наша история. Это неразрывные составляющие нашей личности. Отсюда следует, что немцы, со своей историей и со своим языком, никогда не будут во всем походить на французов. Универсального разума не существует, что бы там ни говорили французские интеллектуалы в своих литературных салонах. Мы немцы, и мы хотим понять, что такое быть немцем и что такое немецкая культура. Немецкие романтики стремились узнать, какими были воины германских племен до того, как они соприкоснулись с римской цивилизацией и христианством. Они буквально силой вырывали германский элемент из европейской конструкции. Им нравились эти дикие и дерзкие народ ности, обитавшие в лесах, нравилась их сила и жестокость, представлявшая такой разительный контраст со слабостью и утонченностью интеллектуалов. Им нравились их предки, жившие на своей земле и не знавшие никакого другого образа жизни, кроме собственного.
В ту эпоху как раз и зародились наш интерес и уважение к народной культуре. Чем сидеть в душном литературном салоне и рассуждать на отвлеченные темы, лучше натянуть походные башмаки и отправиться путешествовать в народ, к крестьянам, слушать их легенды и песни – вот где можно обрести настоящее просвещение. Лозунг романтизма можно выразить так: цивилизация искусственна; она сдерживает и ограничивает нас. Полнотой жизни можно наслаждаться только в традиционной культуре.
С тех пор подобные настроения всегда были сильны в западном обществе. Одна из волн их подъема приходится на 1960-е годы: давайте освободимся от всяких правил, будем жить просто и неприхотливо, будем сами выращивать себе пищу и сами ткать одежду. Давайте отрастим волосы, станем жить коммунами, не будем стесняться в выражении своих чувств и будем прямы в своих отношениях с другими. И давайте во всем равняться на «простых» людей, от рабочих и крестьян до «благородных дикарей».
Романтизм также создал предпосылки для оформления идеологии национализма, который до сих пор остается одной из главных движущих сил современного общества. Согласно этой идеологии люди, говорящие на одном языке и принадлежащие к одной культуре, должны жить вместе, в своем собственном государстве. Недостаточно продумать общие правила, регулирующие абстрактную власть; если правительство не принадлежит к тому народу, которым управляет, оно не может быть хорошим правительством. Сербы должны жить вместе в сербском государстве с сербским правительством; хорваты должны жить вместе в хорватском государстве с хорватским правительством. Если сербы и хорваты живут в одном общем государстве, то предполагается, что они лишены возможности самовыражения. Ни одна нация не может защищать свои интересы и развивать свою культуру, пока у нее нет собственного государства – такова идеология национализма.
