Красота в темноте - [65]

Мы приземлились в Москве.

Двухчасовая поездка на вертолете и часовая на машине привели нас сюда. В ста метрах от края огромного русского леса. Наполовину погрузившись в густой снег стоял небольшой бревенчатый дом. Он был таким волшебным и чарующим на фоне снежного леса, словно его перенесли сюда из сказки.

— Вот здесь я родилась, — просто произносит она.

Для того, кто провел свое детство на железнодорожных путях и на бетонной площадке мегаполиса, это место за гранью красоты.

— Прекрасно, София.

— Ты всегда хотел знать обо мне и моем детстве, и вот оно, здесь. Это начало моей жизни. Я расскажу тебе все. Постепенно.

Я обнимаю ее за талию.

— Я буду слушать с удовольствием, моя милая Принцесса.

Она морщит нос.

— Мне казалось, что вернуться сюда будет очень трудно. Даже Лена переживала, что может быть слишком травмирующим, но оказалось совсем не трудно, и я рада, что вернулась. Пришло время отпустить все эти призраки.

— Именно в такой день мой отец нашел логово, полное медвежат. Медведица умерла, и он принес их домой. Ты не представляешь, какими милыми они были. Я обожала их. — Она улыбается вспоминая.

— Что с ними случилось?

Она отрицательно качает головой.

— Мы по любому не могли их держать у себя, они тоже часть призраков, которые должны остаться позади.

Неудивительно, что она не хочет говорить о своем детстве. Если учесть каким чудовищем был ее отец.

Я беру ее руки в толстых перчатках в свои.

— Я не могу описать словами, как много значит для меня то, что ты привезла меня сюда. Откуда началась твоя жизнь. Спасибо, ты такая храбрая.

— Я не храбрая. Это ты, — говорит она.

— Мы оба храбрые, — отвечаю я смеясь. Не потому, что это смешно, а от чистого счастья. Она запрокидывает голову назад и смеется вместе со мной. Хотя ничего смешного, и одновременно очень смешно. Снежинки попадают мне в рот.

— О, София, София. Как ты изменила меня. Я твой лучший шедевр.

Она отрицательно покачивает головой.

— Нет, я — твой величайший шедевр.

Какое-то движение справа бросается мне в глаза, и я поворачиваю голову. Из дома выходит высокий, широкоплечий мужчина. Мне кажется вечностью, пока мужчина и София, затаив дыхание, смотрят друг на друга. Потом он медленно отворачивается и возвращается в дом, плотно закрыв входную дверь. Это настолько простое действие несет в себе столько отчуждения.

У нее на глазах блестят слезы.

— Эй, — тихо говорю я.

— Все в порядке, — сглатывая, отвечает она. — Он никогда не хотел детей, никого из нас.

— Прости, любовь моя.

— Все нормально. Лена однажды сказала мне, что отец передал нам всем коробку своей тьмы и отправил с ней в жизнь, но теперь я думаю, что, на самом деле, его коробка тьмы — подарок. И она стала подарком в тот день, когда я встретила тебя. Если бы он не продал меня, я бы никогда тебя не встретила.

— О, София. Я люблю, люблю, люблю тебя.

Мы возвращаемся к машине. Снег в некоторых местах настолько глубокий, что погружаемся в него по колено. Как только она застревает в нем, я выдергиваю ее вверх, хихикающую, как ребенок. Открыв дверь машины, она оборачивается, чтобы последний раз взглянуть на тот дом, где родилась. В ее глазах видится печаль. Она до сих пор нуждается в своем отце. И несмотря на то, что он сделал, в ее сердце нет ненависти к нему.

— Может ты хочешь пойти и повидаться с ним? — тихо спрашиваю я.

Она улыбается.

— Нет. Лена была права. Здесь ничего не осталось. Я хотела просто оставить в памяти этот дом. Я никогда не вернусь сюда.

Эпилог София

https://www.youtube.com/watch?v=NGFToiLtXro Я не могу отвести от тебя глаз.

— Детка, они играют нашу песню, — шепчет Джек мне на ухо.

Я кокетливо опираюсь спиной на его твердое тело.

— С каких пор эта песня наша?

Он хватает меня за талию и кружит вокруг, он уже сто раз проделывал это.

— С тех пор, как я увидел твою симпатичную киску, — говорит он.

— Я могу это неправильно истолковать, ты же знаете? — строго отвечаю я.

— Мне бы хотелось, чтобы так и было, — шепчет он, и я чувствую его теплое дыхание и губы на щеке.

— Все на нас смотрят, — говорю я.

— Ну, и черт с ними. Они получили свою бесплатную еду. Чего они еще хотят?

— Не думаю, что невеста и жених могут заняться сексом на танцполе во время первого танца.

— Ты точно так думаешь?

— Как ты бы сказал абсо-бл*ть-лютно.

Он улыбается.

— А невестам разрешается так сквернословить?

— Да.

— Ты выдумываешь это, не так ли?

— Нет, это было в руководстве.

Он улыбается.

— Каком руководстве?

— Руководстве для невест.

Он смотрит на меня таким взглядом.

— О-о, в том руководстве. Ты прочитала его от корки до корки?

— Нет.

— Давай я тебе расскажу, что еще есть в том руководстве.

— Что? — невинно интересуюсь я.

— Мне кажется будет лучше, если я покажу, — говорит он, таща меня на танцпол. Вокруг все смеются над нами, но по-доброму. Я тоже пожимаю плечами и смеюсь, позволяя себя увести в коридор.

Мы влетаем в небольшую комнату рядом со стойкой регистрации, и он затаскивает меня туда, закрывая дверь.

— Ты хочешь, чтобы я со стыдом вернулась на вечеринку.

— Детка, не волнуйся. Я сделаю так, чтобы это стоило каждой секунды твоего стыда.

У меня даже нет времени засмеяться, потому что моя огромная юбка летит вверх, а нога оказывается у него на плече и его губы. О, Господи его губы. Ах…