Как можно быть настолько слепым? Пусть своим успехом он обязан унаследованным миллионам, но кое-какие способности у него все же есть. Все так думают. Даже Артур, а уж он-то в таких вещах разбирается.
– Дорогая, – сказал Артур, после того как Маккенна перекупил фирму, – этот человек – финансовый гений.
– Да уж конечно, – парировала она. – Он просто-напросто избалованный богач, родившийся с золотой ложкой во рту.
Артур принялся объяснять, что, хотя Маккенна и родился в роскоши, даже самые недоверчивые аналитики признают, что ему удалось самому утроить свое состояние.
Что ж, может быть… Зато он ничего не смыслит в компьютерах и программировании и совершенно не представляет себе, что за человек Дейв. А тот шаг за шагом подталкивает фирму к пропасти. Но стоило ей лишь намекнуть об этом Маккенне, он едва не рассмеялся ей в лицо. И почему? Да потому, видите ли, что они с Дейвом старые приятели. Если ты мужчина – для тебя нет преград. Перед женщиной же всегда стоит невидимая стеклянная стена. Вот она на нее и наткнулась.
Люди, подобные Маккенне, признают только один тип женщин: тех, что умеют кокетливо хлопать ресницами. И если до сих пор еще не каждая красотка на планете успела побывать в постели Маккенны, то лишь потому, что к своим тридцати пяти ему еще не со всеми довелось познакомиться.
Дана в сердцах топнула ногой. Расскажи ему мужчина о проблемах с новой программой, он бы его выслушал, а от нее отмахнулся, как от назойливой мухи!..
– Идиот! – сердито буркнула она.
Дверь распахнулась, и появилась Джинни Эйронс.
– Привет. – Джинни недоуменно подняла брови.
– И как только этот тип сам себя выносит?! Безмозглый, гнусный…
– Кто, Артур? Немного туповат, это точно. И редкостный зануда. Но гнусный – это уж чересчур. – Наклонившись к зеркалу, Джинни принялась разглядывать свой подбородок.
– Я не об Артуре. Я говорю о Маккенне. Что он о себе воображает? Кем, черт возьми, себя возомнил?
– Парнем что надо.
– Дурак. Самодовольный, гнусный, отвратительный…
– Моя бабушка всегда говорила, что подобные выражения свидетельствуют об ограниченности ума.
– Твоей бабушке просто не доводилось встречаться с Всесильным мистером Маккенной.
– Вижу, ты не принадлежишь к числу его поклонниц.
– Верно: ни его деньги, ни внешность, ни то, что о нем пишут газеты, меня ничуть не впечатляет.
– Что касается внешности, только слепая не заметит, что парень чертовски красив. Что же до газет… Судя по тому, что я слышала, только в прошлом году Гриффин Маккенна выкупил и поставил на ноги немало фирм, находившихся на грани банкротства.
– Отлично. Теперь и ты поешь ему дифирамбы. Все это ерунда. Маккена просто разбойник.
– Скажи, он до сих пор носит галстуки бабочкой?
– Кто, Маккенна? – Дана изумленно уставилась на подругу.
– Да нет, Артур. Кто-то должен наконец сказать ему, что такое уже не в моде.
– Мне кажется, галстук-бабочка подчеркивает его индивидуальность, – вступилась Дана. – И потом, я говорю о Маккенне, и, пожалуйста, не надо рассказывать мне, скольких людей он спас от безработицы. Истинная цель его жизни в том, чтобы положить на свой банковский счет побольше миллионов…
– Боже мой, да неужто? Выходит, для него и смерть – слишком легкое наказание.
– …и затащить в свой гарем как можно больше женщин.
– Ты ведь только что сказала, что тебе нет дела до его похождений.
– Никакого. Просто его отношение к женщинам проявляется даже на работе.
– Вот это да! Неужели, – взволнованно зашептала Джинни, – он начал увиваться за тобой?
– Ха!
– Это значит “да” или “нет”?
– Это значит, хотела бы я, чтобы так оно и было. – Глаза Даны яростно вспыхнули. – Тогда я хотя бы имела право подать на него в суд. Свинья. Женщина для него – все равно что вещь.
– Ты же сказала, что он не пытался за тобой ухаживать, – недоуменно проговорила Джинни.
– Не пытался, но все равно.
– Надо же, какая незадача, – проворковала в ответ Джинни.
– Восседает как император на троне, кивает с умным видом и при этом даже не слушает меня, потому что уверен, что я не могу сказать ничего достойного его внимания. Ну как же, ведь я женщина! Он ясно дал мне это понять!
– И когда же? – нахмурилась Джинни.
– На прошлой неделе. А также пару минут назад. Я дважды говорила с ним, и все впустую. – Дана взволнованно шагала по уборной. – Он не слушал меня, Джинни, говорил со мной покровительственным тоном. А когда понял, что это не действует, прямо заявил, что мне следует поискать другую работу, если меня чем-то не устраивает эта.
– Ого. Это уже угроза.
– И как ты думаешь, почему?
– Наверное, потому что…
– Потому что я осмелилась говорить с ним на равных. Потому что он обнаружил, что я вовсе не безмозглая куколка, которую, как он думал, можно дергать за ниточки.
– По-моему, у кукол нет ниток, – осторожно поправила Джинни. – Это у марионеток…
– Это метафора, – сердито сказала Дана.
– Послушай, а тебе не кажется, что ты несколько перебираешь?
– Ошибаешься. По милости моего босса у нас серьезные проблемы с новой программой. Дейв доведет нас до беды.
– Ты шутишь?
– Нисколько. Он пьет. Конечно, не так, чтобы совсем лыка не вязал, но иногда бывает пьян настолько, что не разбирает записей на мониторе.
