Красный снег [заметки]

Шрифт
Интервал

1

Красный снег — совершенно в духе автора «Поэтики заглавий: ассоциация-рифма с «Красным смехом» Леонида Андреева (1904), заглавие-камертон, сразу настраивающее на чтение.

2

э к з е р ц и с — упражнение.

3

...фон уличного фотографа — ср. очерк «Коллекция секунд» (1925 — I, 559-566).

4

...писаки из «Безбожника»... — одноимённые антирелигиозные газета и журнал (до 1932 г. с общей редакцией), выходившие в Москве (газета с 1922, журнал с 1925 — по лето 1941); в пору написания новеллы у них был и общий редактор — главный большевистский безбожник Емельян Ярославский (1878-1945).

5

...вправлены в своё старое пространство, как пни на месте срубленного леса — ср. новеллу «Пни» (1922 — I, 206-209).

6

intellectus — ум, intelligentia — понимание ( лат.)

7

...предпочитаю не быть, но сознавать ср. во Второй ЗТ: «Я выбрал: лучше сознательно не быть, чем быть, но не сознавать».

8

столичные шантеклеры — намёк на пьесу Э. Ростана «Шантеклер», где одноимённый главный герой — петух.

9

На квадрате: по четырём углам четыре знака — A, E, I, O — здесь Кржижановский вспоминает о том, что все логические суждения делятся на четыре класса: A (обще-утвердительные явяления: «все S суть P»), E (обще-отрицательные: ни одно S не есть P ), I (частно-утвердительные: «некоторые S суть P»), О (частно-отрицательные: «некоторые S не суть P»), а отношения между классами принято представлять в виде схемы, называемой «логическим квадратом».

10

Contradictio — противоречащие ( лат.)

11

М в «S есть P» речь идёт о строении силлогизма — формы умозаключения, в которой из двух суждений необходимо вытекает третье; исходные суждения называются «посылками» (praemissae), а новое суждение — «заключением» (conclusio); в Записных Тетрадях Кржижановского есть фрагмент: «Моя художественная логика: Все люди смертны. Кай — смертен. Следовательно, Кай, хоть немножко, да человек»; в «нехудожественном» варианте этот силлогизм выглядел бы так Все люди суть смертные. Кай (есть) человек. (Следовательно) Кай (есть) смертный»; заключение силлогизма состоит из двух терминов субъекта (S = Кай) и предиката (P = смертный); термин, который присутствует в посылках, но отсутствует в заключении, — это средний термин (М, terminus medius= человек), то есть средний термин М, по определению, отсутствует в заключении «S есть P».

12

сипловатое профундо — т. е. бас-профундо самый низкий, грудной мужской голос.

13

... вместо «Baroco» ткнули «Barbara», а вместо «Bocardo» — «Bramantip» — любой силлогизм можно предсгавить как последовательность трёх букв, обозначающих большую посылку, меньшую посылку и заключение; суждения могут комбинироваться не как угодно, но сообразно правилам логики. Число правильных силлогизмов 11, а если к тому же учесть положение среднего термина в посылках, то получим 19 правильных видов силлогизма (19 модусов), распределённых на 4 класса (4 фигуры); учащихся гимназии времён Кржижановского заставляли запоминать эти 19 модусов наизусть, для облегчения заучивания придумали для учебника логики стихотворение, написанное гекзаметром (подобно тому как в учебник русского языка был сочинён стишок для заучивания исключений с «ять»): Barbara, Celarent, Daril, Ferioqueprioris; \ Cesare, Camestres, Festino, Baroko,secundae; \ Tertia Darapti, Disamis, Datisi, Felapton, \ Bokardo, Ferisonhabet; Quarta insuper addit \ Bramantip, Camenes, Dimaris, Fesapo, Fresison.  Три гласные из каждого набранного курсивом слова означают отдельный модус AAA, EAE и т. д. таким образом, каждый модус силлогизма можно представить либо в виде сочетания трёх букв (например, AOO или AAA), либо в виде звучного снова ( Barokoили Barbara); «раздача логизмов стоящим в очереди гражданам» отсылает к «распределению логизмов» в логике; таким образом, в тексте новеллы некий гражданин два раза подряд нуждался в частно-отрицательной посылке, а ему дважды вместо неё предлагали обще-утвердительную.

14

Помилуйте, решительно ничего — ср. из монолога профессора Наслышки «...если бы я укрывал какую-нибудь мысль, если бы у меня вот тут ( защищая пальцами лоб) этакий какой-нибудь силлогизм, — я понимаю, за это можно и ответить, но, товарищи, ей-богу же — ни-ни, чисто, хоть шаром, как честный человек...» («Писаная торба», Акт второй, Ситуация).

15

Если один рабочий одной лопатой в один рабдень вырывает один кубический метр... — ср. «Писаная торба, Акт третий, Ситуация (эпизод со Шпротом).

16

Писывал я о Бёме. А теперь: ни бе, ни ме... — ср. в ЗТ (Записи, наброски...): «Наши философы в каком-нибудь Бёме — ни бе, ни ме».


Еще от автора Сигизмунд Доминикович Кржижановский
Рыцарь духа, или Парадокс эпигона

В настоящее издание вошли все стихотворения Сигизмунда Доминиковича Кржижановского (1886–1950), хранящиеся в РГАЛИ. Несмотря на несовершенство некоторых произведений, они представляют самостоятельный интерес для читателя. Почти каждое содержит темы и образы, позже развернувшиеся в зрелых прозаических произведениях. К тому же на материале поэзии Кржижановского виден и его основной приём совмещения разнообразных, порой далековатых смыслов культуры. Перед нами не только первые попытки движения в литературе, но и свидетельства серьёзного духовного пути, пройденного автором в начальный, киевский период творчества.


Чуть-чути

«Прозеванным гением» назвал Сигизмунда Кржижановского Георгий Шенгели. «С сегодняшним днем я не в ладах, но меня любит вечность», – говорил о себе сам писатель. Он не увидел ни одной своей книги, первая книга вышла через тридцать девять лет после его смерти. Сейчас его называют «русским Борхесом», «русским Кафкой», переводят на европейские языки, издают, изучают и, самое главное, увлеченно читают. Новеллы Кржижановского – ярчайший образец интеллектуальной прозы, они изящны, как шахматные этюды, но в каждой из них ощущается пульс времени и намечаются пути к вечным загадкам бытия.


Клуб убийц Букв

«Прозеванным гением» назвал Сигизмунда Кржижановского Георгий Шенгели. «С сегодняшним днем я не в ладах, но меня любит вечность», – говорил о себе сам писатель. Он не увидел ни одной своей книги, первая книга вышла через тридцать девять лет после его смерти. Сейчас его называют «русским Борхесом», «русским Кафкой», переводят на европейские языки, издают, изучают и, самое главное, увлеченно читают. Новеллы Кржижановского – ярчайший образец интеллектуальной прозы, они изящны, как шахматные этюды, но в каждой из них ощущается пульс времени и намечаются пути к вечным загадкам бытия.


Квадратурин

«Прозеванным гением» назвал Сигизмунда Кржижановского Георгий Шенгели. «С сегодняшним днем я не в ладах, но меня любит вечность», – говорил о себе сам писатель. Он не увидел ни одной своей книги, первая книга вышла через тридцать девять лет после его смерти. Сейчас его называют «русским Борхесом», «русским Кафкой», переводят на европейские языки, издают, изучают и, самое главное, увлеченно читают. Новеллы Кржижановского – ярчайший образец интеллектуальной прозы, они изящны, как шахматные этюды, но в каждой из них ощущается пульс времени и намечаются пути к вечным загадкам бытия.


Жан-Мари-Филибер-Блэз-Луи де Ку

«Прозеванным гением» назвал Сигизмунда Кржижановского Георгий Шенгели. «С сегодняшним днем я не в ладах, но меня любит вечность», – говорил о себе сам писатель. Он не увидел ни одной своей книги, первая книга вышла через тридцать девять лет после его смерти. Сейчас его называют «русским Борхесом», «русским Кафкой», переводят на европейские языки, издают, изучают и, самое главное, увлеченно читают. Новеллы Кржижановского – ярчайший образец интеллектуальной прозы, они изящны, как шахматные этюды, но в каждой из них ощущается пульс времени и намечаются пути к вечным загадкам бытия.


Пни

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Степан Андреич «медвежья смерть»

Рассказ из детского советского журнала.


Твердая порода

Выразительность образов, сочный, щедрый юмор — отличают роман о нефтяниках «Твердая порода». Автор знакомит читателя с многонациональной бригадой буровиков. У каждого свой характер, у каждого своя жизнь, но судьба у всех общая — рабочая. Татары и русские, украинцы и армяне, казахи все вместе они и составляют ту «твердую породу», из которой создается рабочий коллектив.


Арбатская излучина

Книга Ирины Гуро посвящена Москве и москвичам. В центре романа — судьба кадрового военного Дробитько, который по болезни вынужден оставить армию, но вновь находит себя в непривычной гражданской жизни, работая в коллективе людей, создающих красоту родного города, украшая его садами и парками. Случай сталкивает Дробитько с Лавровским, человеком, прошедшим сложный жизненный путь. Долгие годы провел он в эмиграции, но под конец жизни обрел родину. Писательница рассказывает о тех непростых обстоятельствах, в которых сложились характеры ее героев.


Что было, что будет

Повести, вошедшие в новую книгу писателя, посвящены нашей современности. Одна из них остро рассматривает проблемы семьи. Другая рассказывает о профессиональной нечистоплотности врача, терпящего по этой причине нравственный крах. Повесть «Воин» — о том, как нелегко приходится человеку, которому до всего есть дело. Повесть «Порог» — о мужественном уходе из жизни человека, достойно ее прожившего.


Повольники

О революции в Поволжье.


Жизнь впереди

Наташа и Алёша познакомились и подружились в пионерском лагере. Дружба бы продолжилась и после лагеря, но вот беда, они второпях забыли обменяться городскими адресами. Начинается новый учебный год, начинаются школьные заботы. Встретятся ли вновь Наташа с Алёшей, перерастёт их дружба во что-то большее?