Красный понедельник - [41]

Шибаев-Вашедский лежал на кожаном диване, под изуродованным пулями собственным портретом. По груди и животу расплывалось жирное, густо-алое пятно. Кровь текла у него изо рта, даже из носа, несмотря на то, что выстрел пришёлся не в голову, а в солнечное сплетение.

Каролина, истошно закричав, рухнула на колени перед умирающим мужем; она не боялась испачкать кровью свою блузу с брюссельскими кружевами и белые узкие брюки. Сыновья стояли поодаль, плечом к плечу, понимая, что помочь отцу уже нельзя. Тот бился в агонии, часто сглатывал кровь, давился ею, и всё время пытался указать слабеющей рукой на футляр с кассетой. В поднявшейся суматохе его могли не заметить, куда-нибудь засунуть и забыть.

Часы в углу кабинета торжественно пробили двенадцать раз, и наступила мёртвая тишина. Роман Александрович Шибаев, он же Валентин Адамович Вашедский, скончался ровно в полдень четырнадцатого мая две тысячи первого года. И это снова был понедельник – как и тот, давний, осенний…

– В картине шесть отверстий, – ровным голосом сказал Ян, стараясь держаться достойно, как подобает главе семьи. – Значит, в себя папа послал только одну пулю. А сколько крови, ты посмотри! Значит, у него было очень высокое давление. Как, братец, не тяжело тебе будет с этим жить? Ты ведь не только отца убил, но и мать тоже. Если она выдержит всё это, переживёт, будет чудо.

Владислав не ответил. Он ещё не успел сориентироваться в новой обстановке; не знал, что сейчас нужно делать, что говорить. Каролина неподвижно стояла около дивана на коленях, положив растрёпанную голову на грудь мёртвого мужа – как Дарья Ходза в тот ужасный вечер. Бразды правления домом и фирмой перешли к Яну. Он, по счастью, не успел жениться, поэтому семье не с кем было делить доставшееся наследство.

А Ян, в свою очередь, глядя в окно, прикидывал, что следует сделать прямо сейчас, а что может подождать. Он должен был вести себя в соответствии с новым статусом – куда-то звонить, что-то говорить, принимать соболезнования и решать деловые вопросы. В тот момент, когда из груди Романа Шибаева вместе с кровавыми пузырями вырвался последний булькающий вздох, Ян унаследовал состояние отца. Правда, по достижении Владиславом восемнадцати лет он должен уступить брату часть средств, включая вклады в банках и ценные бумаги. Как вдова имела право на свою долю и Каролина Стрижак. Но осуществлять управление фирмой отныне должен был именно Ян Романович.

Молодой человек понимал, что без отца ему на первых порах будет очень трудно, и всё-таки смело смотрел в будущее, потому что был так воспитан. У него в активе – апломб и блестящее образование, но этого мало. Нужны жизненный опыт и прирождённая хватка, чего Ян был лишён начисто. Теперь юноша жалел, что получился непохожим на отца – ни лицом, ни характером.

Наконец Ян вспомнил, что в фирме имеется пресс-служба, которая и подготовит сообщение о скоропостижной кончине Романа Шибаева. Но туда всё равно нужно звонить. Кроме того, полагается оформить случившееся по закону, вызвать врача и милицию, получить необходимые документы. На все вопросы члены семьи должны отвечать согласованно, чтобы мать и младший брат не сболтнули лишнего. О разговоре за завтраком ни кто не должен знать, иначе сплетен не оберёшься, а нервы и так на пределе.

А Влад тем временем подошёл к отцовскому столу, увидел перекидной календарь. Мать забыла перевернуть листок, и в глаза Владу беспощадно, резко бросилась красная цифра «13». Тринадцатое мая, похоже, самое несчастливое число в году. Но ведь сегодня уже четырнадцатое…

Влад боязливо протянул руку, перевернул страничку календаря и с удивлением увидел кровавые отпечатки двух своих пальцев на слове «понедельник». Как это получилось? Кажется, он не подходил к отцу, не трогал его; тогда откуда же кровь? Добротно и дорого обставленный кабинет Романа Шибаева плавал перед ним, как в тумане. Влад крепко вцепился в спинку кресла, чтобы тут же, при всех, не упасть в обморок.

А потом Влад понял, что это – его собственная кровь. Когда в отцовском кабинете защёлкали выстрелы, Влад инстинктивно сжал в кулаке лезвие столового ножа и от волнения не почувствовал боли. Кровь. Не чёрная, как говорила Эрика, а алая, текла из его разрезанной руки на календарь, на стол, на кресло.

– Бывает «синий» понедельник – после перепоя, – сказал Влад, внимательно разглядывая глубокую рану на своей ладони. – Ещё «чёрный» – если случается обвал на бирже. И «красный»… Красный понедельник!

Мальчик вдруг вырвал из календаря этот листок, скомкал его и сжал в окровавленном кулаке. А потом уселся за отцовский стол и только тут понял, что случилось непоправимое. Он убил своего батю, но ещё не знал, что сегодняшний понедельник станет первым в череде многих и многих, когда Роман Шибаев не придёт вечером к памятнику Андрею и Артуру Ходза.

ГЛАВА 8

– Откуда ты взял всё это?

Ян Шибаев, весь в чёрном, прикрыл дверь в пахнущий хвоей зал. Оттуда лакированный, сильно инкрустированный гроб с телом Романа должен был тронуться в последний путь – на Ваганьковское кладбище. На то самое, куда каждый понедельник приезжал он то ли по собственной, то ли по чьей-то чужой воле. Теперь Роману Шибаеву предстояло навеки там упокоиться – совсем неподалёку от своих жертв.